Золотые тротуары (сборник). Игорь Андреев

столе стоял приготовленный к чаю сервиз. Пока мадам рассматривала подарок – книгу, уже подписанную автором, – я сел в кресло у окна, наблюдая за обоими. Мадам совращала Эдика, стоя почти вплотную, то и дело поправляя падающие лямки длинного платья, из-под которого выглядывали носки туфель на высоких шпильках. Завершив ритуал порхающей птички, она пригласила к основной программе знакомства: взять пирожное, налить чаю в чашки и начать светский разговор. Все, кроме религии и денег, темы табу. На меня они мало обращали внимания, скорее создавалось впечатление, что все идет своим чередом. Мадам, распустив крылья, щебетала про вечные ценности культуры, Эдик уже пил дорогой коньяк рюмками и энергично что-то доказывал, а я все старался быть еще ближе к сладкому. От пирожных остались пустые тарелочки, но по-прежнему хотелось есть.

      Воспользовавшись кратким отсутствием хозяйки, суетившейся на кухне, решил полакомиться фруктами из вазы. Взял яблоко и разочаровался сразу. Оно оказалось просто правдоподобной копией. Чуть сконфузился, показал Эдику. Тот, шутя, сделал скверную мину, поскоблил поверхность вилкой и положил обратно в вазу.

      – Рыжий! Тут и баба Ольга такая. Фуфло! – сказал он и долил последние капли из бутылки в стакан, выпив одним дыханием, крякнул хихикая. От него отдавало духом мальчика из серой провинции, далекого Харькова.

      К счастью, мадам вернулась с пышным тортом из мороженого. К нему специально полагалось шампанское. И опять зазвенели бокалы, от литературы остались лишь воспоминания, в воздухе витал легкий флирт. Я делал вид, что читаю со столика журнал, и догадывался, что мое присутствие тут не обязательно. Мадам встала с дивана и повела нас показывать свои обширные хоромы: спальню, с громадным балдахином, далее кабинет, заваленный тряпками, под конец экскурсии – ванную с джакузи. Когда мы вернулись на прежнее место, то за окном быстро стемнело. Стоял полумрак.

      – Ну что ж, мои друзья, извините, но мне пора собираться на ужин, – сказала Ольга и пообещала новую встречу когда-нибудь в ближайшем будущем.

      Как только дверь квартиры захлопнулась за нами, я взял под руку опьяневшего Лимонова, и мы начали спускаться по лестнице. На нижней площадке сделали паузу у высокой пальмы. Потрогав листья, мы решили, что она загибается от жажды. Вокруг было тихо, когда мы вдвоем стали молча писать в кадку. Земля была твердая, и брызги летели по сторонам, образуя тонкий ручей.

      – Хватит, Рыжий, безобразничать. Мы же солидные люди.

      – Ага, Эдик, полили цветочек. Пусть растет…

      На улице моросили холодные капли дождя, попадали мне за шиворот рубашки. Редкие прохожие торопились, укрывшись зонтиками. Мы, мокрые, перебежками добрались до Риволи на остановку автобуса.

      – Поеду домой, Рыжий, а то Наташа будет сердиться. А про мадам забудь. И про свидание тоже. Она хоть богатая, но сумасшедшая истеричка, – сказал Эдик совершенно трезвым голосом.

      Как-то раз, спустя годы, я встретил на приеме в русском посольстве мадам Ольгу в сопровождении