Вопрос и ответ. Патрик Несс

отшатываюсь так резко, что сдвигаю стул на пару дюймов…

      (заткнись)

      Но удара нет.

      – Хорошо, – с тихим удовлетворением говорит мэр, – славно. – Он опять начинает расхаживать у меня за спиной. – Позволь кое-что тебе объяснить, Тодд. Ты находишься в главном зале бывшего Хейвенского собора, который с сегодняшнего дня именуется Президентским дворцом. Я привел тебя в свой дом, надеясь помочь. Помочь увидеть, что все это время ты страшно ошибался и напрасно разжег войну против меня… против нас.

      Его голос теперь доносится из-за спины мистера Коллинза…

      В какой-то миг мне начинает казаться, что он говорит не вслух, а вкладывает слова прямо мне в голову… Но наваждение быстро проходит.

      – Мое войско прибудет завтра к полудню, – сообщает мэр, продолжая вышагивать по залу. – А ты, Тодд Хьюитт, сперва ответишь на мой вопрос, а потом станешь моим помощником в благородном деле – строительстве нового мира…

      Мэр снова выходит на свет и встает прямо передо мной. Руки у него все еще спрятаны, и я не вижу предмета.

      – Сейчас я хочу, чтобы ты начал сознавать главное, – говорит он. – Что я тебе не враг.

      От изумления я на секунду даже перестаю бояться. Не враг? Распахиваю глаза. Не враг?

      – Нет, Тодд, – кивает мэр. – Я тебе не враг.

      – Вы убийца! – не думая, выпаливаю я.

      – Я генерал, – отвечает мэр. – Ни больше ни меньше.

      – Вы убивали людей. Вы убили жителей Фарбранча, я сам видел.

      – Война порой требует от нас жестоких поступков, однако теперь война кончилась.

      – Я видел, вы по ним стреляли, – не унимаюсь я.

      Как же уверенно звучат слова человека без Шума! Они непоколебимы, точно скала.

      – Разве я сам стрелял, Тодд?

      Я проглатываю ком в горле.

      – Нет, но вы развязали эту войну! – хрипло кричу я.

      – Так было нужно, – вздыхает мэр. – Для спасения больной, умирающей планеты.

      Мое дыхание учащается, мысли туманятся, голова страшно тяжелеет. Но Шум пылает огнем.

      – Вы убили Киллиана.

      – И очень сожалею об этом, – говорит мэр. – Из него вышел бы прекрасный солдат.

      – Вы убили мою мать! – ору я. И тут мой голос надламывается (заткнись), Шум наполняется яростью и горем, в глазах стоят слезы (заткнись, заткнись, заткнись!). – Вы убили всех женщин Прентисстауна!

      – Тодд, неужели ты веришь всему, что тебе говорят? – удивляется мэр.

      Наступает тишина, самая настоящая, даже мой Шум на миг унимается, пытаясь переварить сказанное.

      – У меня нет ни малейшего желания убивать женщин, – говорит мэр. – Я ничего подобного не делал.

      Я разеваю рот от удивления:

      – Еще как делали…

      – Сейчас не время для уроков истории…

      – Вы лжец!

      – А ты, стало быть, возомнил себя всезнайкой? – Голос мэра становится холодней, он отходит в сторону, и мистер Коллинз с такой силой бьет меня по голове, что я вместе со стулом лечу на пол.

      – Вы ЛЖЕЦ И УБИЙЦА! – ору я. В ушах еще