Сатанисты ХХ века. Елизавета Шабельская

Вся комната наполняется кровью…

      А перед постелью стоит лорд Джевид Моор и говорит с дьявольским спокойствием:

      – Ну, теперь давай сюда сапожки…

      Ольга слышит эти нелепые слова и снова сознание кошмара просыпается в ее душе.

      «О, только бы пошевелиться», – с отчаянием думает она, – это мучение сейчас же окончится».

      Двойник

      На другое утро Ольга написала несколько слов профессору Гроссе, сообщая ему, что она свободна после репетиции и ей хотелось бы проехать осмотреть зоологический сад.

      Отправив записку, Ольга ушла в театр, куда приказала принести ответ.

      Через час театральный привратник сообщил Ольге, что ее дожидается маленький рассыльный отеля Бристоль.

      Ольга сошла вниз, в швейцарскую, разделенную пестрой ситцевой занавеской на две отдельных комнаты. В первой из них на скамеечке сидел мальчишка лет 12, со смышленой мордочкой и продувными глазками, одетый в зеленую курточку, украшенную бесчисленными позолоченными пуговицами.

      При виде пославшей его дамы, бой быстро поднялся и, протягивая Ольге конверт, доложил:

      – Я принес ваше письмо обратно, сударыня… Господина профессора дома не было.

      Ольга с досадой пожала плечами.

      – Что же ты не оставил письма в квартире или у швейцара?

      – Извините, сударыня, швейцара там не имеется. В квартиру же господина профессора я звонил целую четверть часа, а толку не добился.

      – Ты бы мог отдать письмо привратнику, если ни профессора, ни его лакея не было дома.

      – Я так и хотел сделать, сударыня, но супруга привратника объяснила, что служитель господина профессора совсем не вернется, так как доктор изволил на него за что-то прогневаться. И старик уехал на родину. Сам же господин профессор, должно быть, вышли из дома очень рано, когда еще все спали. Привратница думает, не уехал ли он к своему папаше в Гамбург.

      – Хорошо, – не скрывая досады, ответила Ольга и тут же, разорвав на четыре части конверт, бросила клочки на пол.

      Ольга на этот раз репетировала очень рассеянно и сама на себя сердилась за эту рассеянность.

      «Вот оно, развращающее влияние любви, – досадливо подтрунивала она сама над собой. – Делаешься ни на что не способной тряпкой… Бог знает что такое!..»

      К концу репетиции подъехала Гермина Розен, пригласившая приятельницу обедать вместе.

      Ольга согласилась поехать с ней в зоологический сад, но попросила подругу заехать на минутку в гостиницу Бристоль – узнать, нет ли писем.

      В глубине душ она ожидала найти известие от профессора, но вместо того нашла письмо из Гамбурга, от директора Гроссе.

      Добрый старик написал Ольге четыре страницы таких трогательных, что у молодой женщины слезы навернулись на глаза. Очевидно, Рудольф в тот же день написал отцу о своих надеждах, и старик, растроганный и обрадованный, благодарил Ольгу за то, что она соглашается дать счастье и ему, никогда не смевшему мечтать о такой гениальной красавице-дочери.

      Ольга