Иллюзия вторая. Перелом. Игорь Григорьян

раз и вновь крепко задумалась.

      Дракон внимательно посмотрел на акулу и отвернулся, выдержав необходимую, для того чтобы Агафья Тихоновна спокойно подумала паузу, и несмотря на то что вокруг не было никого, кто мог бы их услышать, тихонько прошептал:

      – Тёмная энергия – это самое что ни на есть обыкновенное, самое что ни на есть простое и заурядное, самое что ни на есть рядовое, типичное, всем привычное, стандартное и традиционное, неизученное и…

      Он не успел закончить, так как Агафья Тихоновна закрыла ему пасть одним из своих плавников и, глядя на дракона широко открытыми глазами, так же тихонько прошептала:

      – Время…

      Он улыбнулся одними зрачками, и жёлтый цвет драконьего глаза на какое-то мгновение напомнил акуле Солнце.

      – Да. Тысячу раз да. Время. Оно! Вот так просто.

      – Сколько пространств – столько и чемоданов? Следовательно, и времён бесчисленное множество?

      – Вполне может быть. Кстати, рассуждая таким образом, в конце концов, вы непременно выйдете на основной вопрос, занимающий человечество, – Артак рассмеялся, – а что было раньше? Яйцо или курица? Пространство или время?

      – И что же?

      – Мне приятнее считать неделимым и то и другое. Наличие одного автоматически подразумевает и наличие второго. И там где есть пространство – всегда будет время, так как само понятие пространства предполагает его физическую протяженность, не так ли? А познать, – дракон выразительно глянул на акулу, – да что там познать, хотя бы окинуть взглядом, увидеть нечто, имеющее, возможно, бесконечные размеры, не получится в одно мгновение – целиком и сразу, ибо размеры того кто познает, конечны. И время тут же выскакивает, оно возникает само собой, оно пробуждается и предстает перед нами как инструмент познания, как карандаш в руках у инженера, задумчиво склонившего голову над чистым листом белого ватмана.

      – И само пространство – это белый лист?

      – Ну или инженер, это уж, как вам будет угодно! – Артак откинулся на спину и захохотал.

      Агафья Тихоновна опять застыла, и опять основным процессом, накрывшем её в этом мире действий, поступков и чувств было изумление, по своей интенсивности граничащее с ошеломлённостью, и даже со смятением. Немного переварив только что полученную информацию и, видимо, что-то придумав мгновение спустя, она хитро прищурилась и решив зайти с другой стороны произнесла:

      – Вы хотите сказать также и то, что если где-то возник карандаш, то белый лист, на котором можно что-то начертить, да и сам инженер-чертежник также неизбежно появятся сами собой?

      – А как же иначе? Для этого карандаш и нужен, – дракон опять засмеялся, – само понятие времени кричит нам об этом со всех сторон. Ведь что такое время? – он замолчал лишь на одно лишь мгновение, необходимое для того чтобы взглянуть ей прямо в глаза, не дал времени подумать и быстро закончил:

      – Время – это её величество возможность. А возможности рано или поздно превращаются в реальность.