Глобус Билла. Первая книга. Почти человек. Александра Нюренберг

руками, как мальчик после рыбалки. Подошёл и вытер губы.

      – Отбивная, мальчики мои. – Вместо приветствия провозгласил он.

      Сверкнул глазами и бритой башкой в сторону Аса.

      – А, и ты тут. – Беспечно вскричал. – Спасибо за службу. Ты вот мне нравишься. Такой ты весь прямой… нравишься мне. Билл, ты с него бери пример. Ты же неряха.

      – Ну, хватит, папа. Ты когда будешь нас за ноги вешать?

      – Ох, ох. У нас тут сабантуй. Празднуем кровную… скромную датку. Нашему штабу тукнуло сколько-то там. Мы там все порезали. Присоединяйтесь… а хотя нет, вы не сможете.

      Он по-домашнему закивал Асу.

      – Ты здесь посиди. Не в обиду.

      Повернулся к Биллу:

      – Будет тебя охранять отсюда.

      Отец протянул руку, секьюрити положил ключ в ладонь. Отец прогремел внушительно ключом. Билл потащился за отцом, и секьюрити шагнул.

      – Стоп. – Ас будто кулаком в стену гвоздь вколотил, хотя не шевельнулся. – И этот пусть подождёт… не в обиду.

      Отец обернулся, помолчал.

      – Правильно, – промурлыкал. – Хотя… посмотри на своего господина… разве он не может убить нибирийца голыми руками? Билл, – поморщился, – рукава.

      Ас спокойно сдерзил:

      – Может, не может, ваше величество, это не разговор. Этот – не пойдёт.

      Император неуловимо преобразился и заговорил совершенно другим тоном:

      – Приношу свои извинения за неуместную шутку, сир Александр. Вы протокол хорошо знаете.

      Добавил, не поглядев на секьюрити:

      – Стой здесь, – и засмеялся по-прежнему, – держись подальше вот от этого.

      В кабинете номер одиннадцать портрет отцовского предшественника, какого-то канувшего одной строчкой в энциклопедию временщика, висел на месте, где гораздо больший квадрат нетронутых светом обоев напоминал – раньше здесь был портрет легендарного властителя, при котором на Э… номер седьмую была отправлена миссия, завершившаяся таким грандиозным провалом или триумфом, как вам понравится.

      Легендарного основателя, урвавшего себе целый абзац в учебнике истории Нибиру, унесли куда-то, наверное, на чердак, ближе к небу.

      На столе фото леди Сунн.

      Билл посмотрел на него. Отец тоже и деликатно отвернул фото.

      – Мама будет переживать…

      – Ну, уж нет. – Возразил Билл. – Она скажет просто: зачем связался с белыми, Билл? Я тебя предупреждала и не могу нести ответственности.

      Отец дробно засмеялся: зубы его едва помещались во рту. Вообще, он был недурён по-своему. Папино большое личико вместе с покрытой блестящей кожей головою запросто можно было бы вписать в куб. Он был до ужаса похож на картинку из детской книжки. Сказка называлась «Дракон и герой», и папа сильно смахивал на одного из главных действующих лиц. Подсказка – не на того, у которого не было хвоста. Правда, у папы тоже нет хвоста, но этим бы и ограничилось его сходство с героем.

      Он посуетился между портретом жены и предшественника, как между правдой и официальной версией.

      Глаза