Русский дневник солдата вермахта. От Вислы до Волги. 1941-1943. Курт Хохоф

из первых уст. Ездоки колдовали над седлами и упряжью, унтер-офицеры проверяли тормоза, готовность транспортных средств и наличие личного состава, осматривали багаж и чистоту орудийных стволов.

      Внезапно прозвучала команда:

      – Приготовиться к движению!

      Мы быстро проглотили остатки завтрака и взяли лошадей под узду. Рядовые построились позади своих орудий.

      – Приготовиться к посадке! – пронеслась вторая команда.

      Всадники вставили левую ступню в стремя и взялись правой рукой за заднюю луку.

      – Садись!

      По этой команде всадники и возничие вскочили в седла.

      – Марш!

      Колонна медленно начала движение. Первые шаги всегда производили благотворное воздействие на застоявшихся за ночь лошадей. Мы тоже, еще не проснувшиеся как следует, быстро взбодрились. Предписанные уставом команды и движения всегда строго соблюдались. Это позволяло ощущать разумность совместных действий и принадлежность к чему-то великому. Отсутствие муштры в армии приводит к ослушанию и разложению.

      В состав нашей роты входил санитар Циппс. Он был родом из Вестфалии. Его происхождение выдавали произносимые им гортанные звуки. Мы были с ним знакомы уже два года. Циппс принадлежал к католической вере и не принимал войну, являясь одним из тех немногих, которые испытывали от нее душевные и даже физические страдания. Отца у него не было, а мать воспитывала его в духе готовности к самоотречению. Остатки своего состояния она пожертвовала одному миссионерскому ордену в качестве вступительного взноса за своего сына. Орден в скором времени был запрещен, и его имущество подверглось аресту. У Циппса возникли проблемы с продолжением образования, поскольку он числился его членом. Он не сказал мне, к какому ордену принадлежал. Я не вызывал у него доверия. Он вообще готов был подозревать весь мир.

      Циппс ехал на своем неуклюжем велосипеде рядом со мной.

      – Ты можешь опробовать себя в серьезном деле, – как бы невзначай заметил я.

      – В каком именно?

      – Записаться миссионером в Африку или Китай…

      – Да, там, по крайней мере, я буду знать, за что мучаюсь.

      Как настоящий романтик, Циппс мечтал побывать с миссионерскими целями среди диких племен Юго-Восточной Африки.

      – Здесь ты можешь великолепно попрактиковаться в обращении в веру. У нас в роте много язычников, но тебе пока не удалось обратить ни одного из них.

      – Из вас никого невозможно обратить, – рассмеялся он, принимая мою игру. – Вы потеряли веру в сверхъестественное под гнетом слишком естественных обстоятельств.

      – Циппс, ты же знаешь, что я католик.

      Мне очень хотелось облегчить его душевные мучения, ведь он очень страдал от одиночества. Часто у меня складывалось впечатление, что Циппс плакал по ночам. Поэтому я продолжил наш разговор:

      – Принимай войну как Божье испытание. Ведь Бог ее для чего-то допускает.

      – Ты