Судьба шута. Робин Хобб

которым они приветствовали день, и постарался не думать о своем одиночестве. Магия Уита предстала передо мной в своем естественном проявлении, это было единение человека и животного, их взаимное уважение друг к другу и радость союза. Сердце Уэба парило вместе с птицей. Я знал, что они разговаривают, и представил себе, как Рииск делится радостью полета с человеком.

      Только когда я чуть-чуть расслабился, я понял, как сильно были напряжены мои мышцы. Олух погрузился в более глубокий сон, его лицо немного разгладилось, а песня стала не такой пугающей. Покой, который излучал Уэб, коснулся нас обоих, но я понял это не сразу. Его теплое спокойствие окутало меня, и мои страхи и беспокойство куда-то отступили. Возможно, он использовал Уит, но я до сих пор ничего подобного не встречал и не переживал. Я вдруг обнаружил, что улыбаюсь, Уэб улыбнулся мне в ответ, и я увидел, как сверкнули белые зубы.

      – Отличный день для молитвы. Впрочем, для молитвы годится любой день.

      – Так вот вы что делали! Молились? – Он кивнул, и я поинтересовался: – И о чем вы просили богов?

      – Просил? – Уэб удивленно приподнял брови.

      – Разве не для этого нужна молитва? Чтобы попросить богов дать тебе то, что ты хочешь.

      Уэб рассмеялся, и его голос прозвучал точно порыв ветра, только добрее.

      – Думаю, так молятся некоторые люди. Я – нет. Больше – нет.

      – В каком смысле?

      – Ну, мне кажется, дети просят богов помочь им отыскать пропавшую куклу, чтобы отец принес домой хороший улов рыбы или чтобы никто не вспомнил, что они не выполнили поручения. Дети думают, будто они знают, что для них лучше, и не боятся просить об этом богов. Но я повзрослел много лет назад, и мне стыдно заблуждаться на сей счет.

      Я сел, поудобнее прислонившись к лееру. Думаю, если приспособиться к качке, в таком положении можно даже отдохнуть. Мои мышцы отчаянно протестовали, и я понял, что у меня болит все тело.

      – Ну хорошо, а как молится взрослый мужчина?

      Уэб с изумлением посмотрел на меня, а потом опустился рядом.

      – Разве вы не знаете? А как вы сами молитесь?

      – Никак. – Впрочем, я подумал немного и, рассмеявшись, поправился: – Если только я не напуган до смерти. Тогда я молюсь, как молятся дети. «Помоги мне выбраться отсюда, и я больше не буду совершать глупостей. Позволь остаться в живых».

      Уэб расхохотался вместе со мной.

      – Ну, складывается впечатление, что до сих пор все ваши молитвы были услышаны. А вы сдержали слово, данное богам?

      Я покачал головой и грустно улыбнулся:

      – Боюсь, что нет. Просто я всякий раз нахожу новые приключения на свою голову и совершаю новые глупости.

      – Именно. Мы все так поступаем. В конце концов я понял, что недостаточно мудр, чтобы просить что-нибудь у богов.

      – Понятно. В таком случае как же вы молитесь, если вы ни о чем не просите?

      – Ну, для меня молитва – это скорее возможность послушать, чем попросить. После стольких лет у меня осталась всего одна молитва. Мне потребовалась целая