Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов. Эмилио Сальгари

сообщил он. – Теперь вы.

      Капитан Темпеста взял монету и тоже подбросил.

      – Орел, – сказал он своим обычным холодным тоном. – Вам первому выпало сразиться с сыном паши Дамаска.

      – Да я его проткну, как сыча, – отозвался поляк. – А если промажу, то, надеюсь, вы отомстите за меня ради чести капитанов Фамагусты и всего христианского мира. Хотя я сомневаюсь и в вашем мужестве, и в твердости вашей руки.

      – В самом деле? – насмешливо воскликнул Капитан Темпеста.

      – Я доверяю только своей шпаге.

      – А я – своей. Вперед!

      Поляк вскочил на коня, железную решетку крепостных ворот подняли по приказу коменданта, воины выехали на равнину и пустили коней в галоп.

      Защитники и жители Фамагусты, которым объявили, что христианские полководцы приняли вызов турка, столпились на разрушенных стенах города, с тревогой ожидая трагического поединка.

      Женщины тихонько молились Мадонне, прося победы для поборников христиан, а венецианские воины и словенские солдаты надели свои шлемы и железные морионы на шпаги и алебарды и орали во все горло:

      – Задайте жару этим туркам!

      – Покажите неверным, чего стоят венецианские капитаны!

      – Проткните дерзкого выскочку!

      – Да здравствует Капитан Темпеста!

      – Да здравствует капитан Лащинский!

      – Принесите нам голову неверного! Да здравствует Венеция! Да здравствуют сыны республики!

      Юная герцогиня и поляк ехали рядом, направляясь к сыну паши Дамаска, который поджидал их, не двигаясь с места и проверяя, насколько остро заточена сабля.

      Герцогиня сохраняла хладнокровие и спокойствие, удивительное для женщины. Кондотьер же, напротив, несмотря на все свое фанфаронство, нервничал более обычного и ругал коня, чья сбруя, по его мнению, сидела не так, как надо, невзирая на усилия синьора Перпиньяно.

      – Уверен, что это глупое животное сыграет со мной какую-нибудь скверную шутку как раз в тот момент, когда я насажу турка на меч. Что вы на это скажете, Капитан Темпеста?

      – Мне кажется, ваш конь ведет себя, как подобает настоящему боевому скакуну, – отвечал тот.

      – Вы в конях не разбираетесь, вы ведь не поляк.

      – Может, и так, – отозвалась герцогиня. – Я лучше разбираюсь в ударах шпаги.

      – Хм! Если я не избавлю вас от этой дубовой башки, уж не знаю, как вы ее добудете. Я в любом случае сделаю все возможное, чтобы отправить его в мир иной, и спасу вместе с вашей и свою шкуру, причем буду стараться сохранить ее в целости.

      – Вот как! – только и сказала герцогиня.

      – Но если он меня всего лишь ранит…

      – Что тогда?

      – Приму ислам и стану капитаном у турок. Для этих идиотов достаточно отречься от Креста, что же до меня, то я бы и от родины отрекся, только бы перебирать в пальцах выигранные цехины.

      – Хорош христианский капитан! – произнес Капитан Темпеста, презрительно на него покосившись.

      – Я кондотьер, рыцарь удачи, и мне что сражаться за Крест, что за Полумесяц