Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов. Эмилио Сальгари

этот секретный выпад неаполитанской школы, которому меня так хорошо обучил отец. Даже если он закроется, я его достану снизу.

      Когда она вернулась в центр зала, турок, ни на секунду не выпускавший ее из виду, уже выбрал такую же итальянскую шпагу, хотя ему и хотелось бы сжать в кулаке кривую саблю.

      – Мне удивительно, что ты, эфенди, умеешь обращаться с оружием, которым сражаются только христиане.

      – Должен тебе сказать, капитан, что меня учил боевому искусству отступник из христиан, – отозвалась герцогиня. – Это оружие лучше, чем кривая сабля, дает проявиться ловкости и быстроте фехтовальщика. В любом случае, настоящий воин должен уметь обращаться с оружием гяуров.

      – Ты рассуждаешь лучше, чем пророк, – сказала Хараджа, загасив третью сигарету. – Будь я Селимом, я назначила бы тебя главным по оружию.

      Герцогиня снова подумала, что турчанка слишком требовательна и капризна и заставляет слишком дорого платить за свое гостеприимство, однако ответила ей легкой улыбкой.

      – Ты готов, Метюб? – осведомилась племянница паши.

      – Да, – просто ответил капитан, проверяя гибкость шпаги. – Вот клинок, который просто жаждет крови. – И прибавил: – Когда пожелаешь, эфенди.

      Герцогиня заняла позицию в середине зала и насмешливо произнесла:

      – Клинок сына паши Медины тоже застоялся без дела и пересох.

      – И ему бы хотелось капельку моей крови? – так же насмешливо парировал турок.

      – Не исключено.

      – Надеюсь, его желание не сбудется, и придется ему и дальше ржаветь на стенке. Ты готов, эфенди?

      Вместо ответа герцогиня встала в оборонительную позу, полностью раскрывшись и опустив шпагу во вторую позицию.

      – Ух ты! – заметил турок. – Ты, эфенди, излишне уверен в своей ловкости. Я тебе как учитель фехтования говорю: не становись в такую позицию, имея перед собой противника, силу которого не можешь оценить. Ты, эфенди, все-таки слишком открываешься.

      – Обо мне не беспокойся, – отвечала герцогиня. – Я не имею обыкновения провоцировать того, кто вышел со мной на поединок.

      – Тогда получи вот это, эфенди! – вне себя крикнул турок, сделав молниеносный глубокий выпад.

      Не отступив ни на шаг назад, герцогиня также молниеносно парировала посылку и вытянулась в броске. Кончик ее шпаги разорвал шелковую куртку противника на уровне сердца, не поранив тела.

      – Клянусь пророком! Да этот мальчишка – чудо какое-то!

      Хараджа, не меньше его удивленная поразительной точностью укола, быстро встала и отбросила сигарету в сторону.

      – Метюб, – сказала она, – похоже, ты нашел противника, способного вышибить тебя из седла. А ведь ты мне только что сказал, что он совсем мальчик.

      Турок взревел.

      – Я его сейчас убью, – процедил он сквозь зубы. – Если только…

      Грозный взгляд Хараджи оборвал его на полуслове.

      – Не забывайся, – сказала она. – Вперед, мой милый капитан! Ты достоин знаменитого Дамасского Льва.

      Герцогиня снова заняла оборонительную