Разрушь меня. Разгадай меня. Зажги меня (сборник). Тахира Мафи

себя отломанной веточкой.

      – Готова? – спрашивает он, кривляясь, но с надменной ноткой.

      Я борюсь с желанием сломать ему шею.

      – Если я это сделаю, ты уберешь все камеры из моей комнаты. И все «жучки». Все уберешь.

      Он подходит еще ближе. Наклоняет голову. Как-то по-новому смотрит на мои губы.

      – Мои обещания немногого стоят, дорогая, – шепчет он. – Или ты забыла? – Он пододвигается еще на три дюйма и кладет руку мне на талию. Его дыхание сладкое и теплое. – Я опытный лжец.

      Осознание происходящего обрушивается на меня двумястами фунтами здравого смысла. Я не должна этого делать. Я не должна заключать с ним сделку. Я не должна обдумывать пытки. Боже, я сошла с ума! Кулаки сжались, меня затрясло. Я едва выговорила:

      – Ну и пошел к черту.

      Чувствуя себя сдувшимся шариком, отступаю до стены и оседаю на пол бесполезной, отчаявшейся развалиной. С опустошенным сердцем думаю об Адаме.

      Я не могу больше здесь находиться.

      Кидаюсь к двойным дверям и рывком открываю их, прежде чем Уорнер успевает остановить меня. Зато успевает Адам – он стоит за дверью. Ждет. Охраняет. Моя личная стража.

      Подумав, что он все слышал, я уставилась в пол. Со щек сбежала краска, осколки разбитого сердца лежат на ладони. Конечно, он все слышал. Теперь он знает, что я убийца. Монстр. Низкая душонка, втиснутая в ядовитое тело.

      Уорнер специально это сделал.

      Я стою между ними. Уорнер все еще без рубашки. Адам смотрит на свой пистолет.

      – Солдат, – говорит Уорнер, – отведи Джульетту в комнату и отключи все видеокамеры. Она может пообедать одна, если хочет, но на ужин я ее жду.

      Адам несколько секунд моргает.

      – Есть, сэр.

      – Джульетта?

      Замираю на месте, стоя спиной к Уорнеру и не желая поворачиваться.

      – Надеюсь, ты выполнишь свою часть договора.

      Глава 22

      Не меньше пяти лет я шла к лифту и еще пятнадцать поднималась на свой этаж. Мне было миллион лет, когда я вошла в свою комнату. Адам спокоен, молчалив, собран, движения механически-отточенные. По его глазам, рукам, жестам нельзя догадаться, что он знает даже мое имя.

      Я смотрю, как он быстро и внимательно передвигается по комнате, находя миниатюрные видеокамеры, предназначенные для слежения за моим поведением, и отключает их одну за другой. Если возникнет вопрос, почему не работает видеонаблюдение, неприятностей у Адама не будет: приказ исходит от Уорнера лично, так что все официально.

      Теперь у меня будет подобие уединения.

      Можно подумать, мне нужно уединение.

      Я такая дура…

      Адам – не тот мальчик, которого я помню.

      Я в третьем классе.

      Я только что переехала в этот городишко после того, как меня вышвырнули попросили уйти из моей прежней школы. Родители постоянно переезжали, убегая от последствий моих поступков, от детских праздников, на которые я не приходила, от друзей, которых у меня никогда не было. Никто не хотел говорить