Одиссея. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского. Гомер

полей, ни лугов не имеем в Итаке; {605}

      Поле горное наше для коз, не для вольных коней;

      Редко луг там найдёшь, что коням легконогим приятен,

      Остров, взятый волнами, Итака же меньше других».

      Улыбнулся тогда Менелай, воевода в атаке;

      Потрепавши рукой ему щёки, просил, ставши тих: {610}

      «Из твоих вижу слов, что твоя благородна порода,

      Сын; другое дарить могу вместо коней дорогих,

      То легко мне; ведь многих сокровищ прекрасного рода

      Полон дом, только редкое, лучшее выберу я;

      Пировую кратеру богатую, – эта работа {615}

      Серебра, но края золотые, искусна ладья

      От Гефеста, – её подарил мне Федим благородный,

      Царь сидонян, в то время я был, возвращаясь в судах

      В доме гостем его, и её получил по породе».

      Говорили о многом они, так беседу ведя. {620}

      К базилевсу собралися тем временем знатные роды, —

      Принесли дорогого вина, коз, овец приведя;

      Хлеб прислали их жёны, ходящие в светлых повязках.

      Все готовилось к пиру в палатах Атрида вождя.

      Той порой женихи в Одиссеевом доме, как в сказке, {625}

      Дисков, дротов метаньем себя забавляли, сойдясь

      На мощеном дворе, где бывали их буйные пляски.

      Антиной с Евримахом прекрасным сидели, гордясь,

      Пред вождями же всеми отличные силою люди.

      Но Фронид Ноемон, подойдя к ним, сказал, обратясь, {630}

      Слово быстрое, лишь к Антиною, – вопросом рассудит:

      «Может кто мне из вас, Антиной, объявить, или нет,

      Скоро ль вновь Телемах из песчаного Пилоса будет?

      Взят корабль у меня им, – но надобен нынче он мне, —

      Плыть в Элиду, полями широкую нужно; двенадцать {635}

      Там моих кобылиц, и табун лошаков на стерне

      Диких; я бы хотел изловить одного, чтоб кататься», —

      Так сказал; женихи изумились, – взойти не могло

      В мысли, – что он в Нелеевом Пилосе; всем показалось,

      Что ушёл он иль в поле к стадам, к свинопасам в село. {640}

      Строго так говорил Антиной, сам Евпейтом рождённый:

      «Объяви нам по правде, – когда он уехал? Числом

      Были люди какие? В Итаке набрал из народа?

      Иль наёмники? Или рабы? Как успел сделать так?

      И скажи откровенно, чтоб истину ведать свободно, – {645}

      Силой взял у тебя он корабль быстроходный, дурак?

      Дал его произвольно, как скоро о том попросил он?»

      И Фронид Ноемон отвечал очень просто: «Чудак!

      Дал я сам произвольно, и всякий другой поступил бы

      Так, когда бы к нему подошёл огорчённый такой {650}

      С просьбой муж, – ни один бы ему отказать был не в силах.

      Люди ж, взятые им молодые, из силы людской

      Горожане; и их предводителем был, я заметил,

      Ментор, иль кто бессмертный, но видом, как образ живой.

      Но я был изумлен несказанно, – сам Ментора встретил {655}

      Здесь, вчера, хоть и сел на корабль, в Пилос шедший тогда», —

      Так