Саквояж со светлым будущим. Татьяна Устинова

скучал, и наконец телеведущий ушел.

      Столкнувшись с ним в дверях, вбежала Таня Табакова, похожая на Клаудию Шиффер, беловолосая, длинноногая и высокая, принесла кучу каких-то бумаг, моментально рассовала всем участникам совещания по экземпляру, уселась и посмотрела вопросительно – приготовилась работать. Еще сказала, что Сильвестр разгромил каких-то монстров и продвинулся на третий уровень.

      Маша Вепренцева вдруг вспомнила о сыне, словно могла про него забыть, и заторопилась. Надо бы еще матери позвонить, узнать, как там Лера!..

      – Значит, так, – начал Весник, когда вся его команда, а также великий писатель с секретаршей заняли наконец наиболее подходящие каждому позиции, – послезавтра у нас начинается визит в Киев. Про то, что это стратегически важный для нас город, мы уже говорили не раз, и всем об этом известно. Дмитрий Андреевич, не знаю, рад ты будешь или не рад, но в Киев с тобой лечу я.

      Воцарилась тишина. Слышно было, как в приемной разговаривает народ, а в соседней комнате распевает радио.

      Родионов глянул на Машу, и напрасно, потому что поддержки никакой не получил – она смотрела в сторону, а Весник его взгляд заметил.

      – Ты на Марью Петровну не взирай, – сказал он серьезно. – Она ничего не знает. Мы только вчера решение приняли.

      Родионов понимал, что спрашивать, почему они приняли такое решение, нельзя. Это неправильно. В конце концов, именно он, Родионов, великий писатель Аркадий Воздвиженский, а Весник и его служба работают на него, вернее на его имидж, и оправдываться ему перед Весником незачем и не в чем, но не удержался и спросил:

      – Илюш, ты же никогда сам не ездишь. Что случилось? Мы что-то делаем неправильно?

      Весник помедлил с ответом, и Родионову показалось, что медлит он специально, ведет некую игру, смысл которой пока неясен:

      – Я хочу посмотреть, как все это происходит, своими глазами. А то все рассказывают, рассказывают, как вас, великих, там на части рвут, а мне бы хоть одним глазком глянуть. Ведь и мы пахали!.. – Тут он тона не выдержал и захохотал.

      Начальство, в лице Ильи Весника, в издательстве все любили, хотя и бывало, что из его кабинета выскакивали, как из бани, красные и взмыленные, а за стеной топало, гремело и орало так, словно туда ворвался боевой слон из войска Александра Македонского.

      – Дмитрий, – начала Таня Табакова, – программу мы утвердили. Конечно, по ходу визита она может меняться, но только в частностях. Маше я все сказала, и билеты на самолет сегодня отдам, они уже куплены. Откройте, пожалуйста, первую страницу.

      Все послушно открыли. Родионов тоже открыл, хотя он «неорганизованный» и ему без толку что-либо толковать. Он или все забудет тут же, или перепутает, или неправильно поймет. Но Таня Табакова говорила как-то так, что ослушаться ее не было никакой возможности.

      – В Киеве немного другие книжные магазины. Не такие, к которым мы привыкли в Москве и вообще в России. Там нет книжных супермаркетов, а в основном книжные отделы в больших магазинах. У них есть только один специализированный