Саквояж со светлым будущим. Татьяна Устинова

четыре, – подсказала Табакова.

      – Вот именно. И никаких звонков, и никаких угроз. А тут – на тебе!.. Как только выяснилось, что нас там будут принимать политики и олигархи, позвонил некий сумасшедший! – сказал Родионов.

      – Спрашивается, – подхватила Маша и отодвинула от себя пепельницу, которая невыносимо воняла. На ее хрустальном дне морщились три коричневых окурка диковинных сигарет, которые курил телевизионный красавец Веселовский. Отодвинув пепельницу, она еще некоторое время с неодобрением рассматривала окурки. – Если он сумасшедший, то откуда узнал про визит? Это первый вопрос.

      – Второй, ясное дело, это как связаны звонок и визит, – перебил ее Родионов. В конце концов, именно он писал детективы, а не его секретарша! – И связаны ли!

      – Ну, это ты загнул, – задумчиво протянул Весник. – Совпадение, и все тут!

      – Не знаю, – сказал Родионов. – Странное какое-то совпадение.

      Расходились все задумчивые, словно отправляли великого на войну, а не в мирную, теплую и добродушную Украину.

      – Я сегодня на ночь заберу автомобиль, – проинформировал Родионов Машину спину, когда они подошли к джипу. Маша пристраивала на заднее сиденье Сильвестра и его портфель. – Так что, если хочешь, я вас довезу до дома и уеду.

      – Завтра эфир на НТВ, – ответно проинформировала она его и вылезла из салона. Как оказалось, вылезла уже в темных очках. Вид у нее был совершенно невозмутимый, и это обмануло его. Он так и не понял, что ковыряется в старой ране, и она уже вовсю кровоточит, и Маше больно, и обжигает почти до слез, а отшвырнуть эту жестокую грубую руку, которая делает так больно, нельзя. Не получается отшвырнуть.

      – У них запись в полвторого, мы должны быть в час. Вы… прямо туда приедете или сначала домой?

      – Я еще не знаю, – капризно сказал Родионов. – Я тебе позвоню.

      Она сосредоточенно кивнула.

      Значит, все правда.

      Значит, ей ничего не показалось.

      Значит, на самом деле звонила дама его сердца.

      Значит, у него свидание.

      Маше Вепренцевой моментально стало неинтересно и незачем жить.

      А зачем тогда все?! Зачем она так старается быть полезной, зачем она знает его вдоль и поперек, зачем она думает его мыслями и говорит его словами, если она просто… работник?! Очень хороший, грамотный, профессиональный и еще невесть какой, но всего лишь работник?!

      Его личная жизнь ее не касается.

      У него сегодня свидание.

      – Давайте я пока за рулем поеду, – предложила Маша своим самым обыкновенным голосом, – а то вы же не любите!..

      – Не люблю, – согласился Родионов. – Поехали, поехали!

      Он не замечал, как из ее раны капает кровь – большими, горячими, красными каплями. Прямо на асфальт.

      – Мам, ты чего такая грустная?

      – Я не грустная, Сильвестр. Я просто устала.

      – Ты отдохни, мам. Хочешь, я за Леркой сбегаю, и мы по дороге в булочную зайдем и сухариков купим? С дымком. Или с беконом. Ты какие больше любишь?

      – Никакие не люблю.

      – Да