Корсары Южных морей (сборник). Эмилио Сальгари

коли пришла такая охота.

      – Страсть как любопытно, за каким занятием он коротает последнюю ночь. Ты сам-то его видал?

      – Я – нет.

      – Ну так еще увидишь завтра с вывалившимся языком. Вот тебе два доллара, и ступай себе спать.

      Зазвенев серебром в карманах, маркитант откланялся.

      Каменная Башка запер за ним дверь, сел и сказал:

      – Надо что-то решать.

      – Что ты собираешься делать? – встревожился палач.

      – Хочу увидеть моего капитана.

      – А если там капеллан?

      – И что же? Разве мы не палачи? Скажем, что нас послал комендант – снять мерку для савана. Предоставь мне объясняться.

      – А что потом?

      – Потом мы его похитим!

      – Но как выберемся из форта?

      – А! Это хороший вопрос! И все же сначала мы с ним увидимся. Об остальном подумаем после. А ты оставайся здесь и приканчивай это дрянное пиво.

      Достав клинок, боцман подошел к указанной маркитантом двери. На ней висел старый замок, который не выдержал бы и удара плечом. Прижав ухо к двери, бретонец прислушался, но не уловил ни звука.

      «Может, этот плут меня обманул? – скрипнув зубами, спросил себя моряк. – Если так, клянусь честью, я придушу его и без веревки».

      Расшатав кортиком гвозди, он поддел снизу и отодрал засов вместе с продетым в проушины замком. Дверь приоткрылась. Знаком приказав товарищам не шевелиться, Каменная Башка отворил ее так осторожно, что петли не скрипнули.

      Взгляду бретонца открылось некое подобие молельни. На голой беленой стене ее висело железное распятие. Перед ним между двумя высокими напольными подсвечниками, в которых горели толстые свечи, стоял аналой. А ближе к двери на деревянной скамье сидел молодой мужчина. Наклонясь всем корпусом вперед, он упер локти в колени и подпирал руками скорбно склоненную голову. Вся поза его выражала безмерное отчаяние. Бретонец едва удержался от радостного крика. Он узнал своего капитана.

      Приблизившись к баронету на цыпочках, Каменная Башка осмотрелся по сторонам, увидел вторую дверь, должно быть ведущую в коридор, и, убедившись, что с той стороны опасаться нечего, хлопнул капитана по плечу со словами:

      – Тихо, сэр Уильям! Не кричите.

      Резко вскочив, баронет оглянулся на него через плечо. Похоже, он не поверил собственным глазам, потому что в смятении помотал головой, словно стараясь отогнать туманные видения, и спросил сомневающимся тоном:

      – Это что, сон?

      – Нет, мой капитан, это явь. Неужто вы меня не узнаете? Это я, Каменная Башка, хотя и в платье палача.

      – Но как ты здесь оказался?

      – Это долгая история. Я расскажу вам ее в другой раз.

      – Другого раза нам не представится: завтра меня повесят, – с печальной улыбкой ответил баронет. – Хау меня не помилует. Мой брат неумолим.

      – Неужто вы в это верите?

      – Как не верить… Мне сообщили, что бостонский палач уже здесь.

      – Да, но не один. Он прибыл сюда вместе со мной и Малышом Флокко! – огорошил бретонец.

      Отказываясь верить услышанному,