Название | Воскресенье, понедельник, вторник… |
---|---|
Автор произведения | Сергей Черепанов |
Жанр | Драматургия |
Серия | |
Издательство | Драматургия |
Год выпуска | 0 |
isbn | 9785448580147 |
И Соня – Золотая Рыбка.
Вы можете представить ее на производстве? И все же Соня потребовала и Яша трудоустроил ее к себе, на фабрику кожгалантереи. Почему к себе? А характер? Кто бы её держал, кроме Яши? Но и он очень скоро понял и перевел владычицу морскую в надомницы, для пенсии и вообще, якобы плести сетки, которые обычно вязал сам, вечером после работы.
Настоящая жизнь начиналась вечером, когда Яша, поужинав и попив чайку, прилаживал начатую сеть на батарею.
– Ну? – Соня садилась напротив, и дедушка нехотя начинал, и море уже волновалось, из пучины всплывали какие-то Галины, Полины, Сегуты… И только Ирэна, председатель месткома…
– А Таранова? – перебивала Соня.
– Сидела, ниже травы, как воды в рот набрала. А Ирэна одна…
– Таранова… – Соня, кажется понимала, кто за этим стоит.
– Таранова ничего. – (наивный Яша, ой, наивный!) – А Ирэна встала за меня грудью. Напомнила им…
– И ты ей веришь?! «Таранова ни при чём». Это она настроила, уверяю тебя, она Шкловеру диктовала… Голову даю на отсечение, она!
Придворные волны интриг накатывали – и докатывались до кухни и, – какой там затушить! – только разжигали вулканы коварства и мстительности. Какие планы, маневры, дезы и коалиции! Как горели щечки, ноздри раздувались, и груди вздымались от возмущения! Как хороша она была в гневе, безусловно, праведном. И Яша, забывая плести, смотрел на Сурочку влюбленными глазами.
Дядя Лёва
Изо всех дедушкиных друзей дядя Лёва любит меня больше всех. Потому что: «Этого ребенка нельзя не любить. Вы не поверите, я в жизни не встречал…» – заводит он свою восточную песню каждый раз, когда мы с бабушкой заходим в магазин.
– Спасибо, Лёва, – сдержанно, с чувством достоинства, отвечает Соня.
– Эти кудри, эти ресницы…
– Спасибо, Лёва.
– А этот носик! Вы посмотрите только на этот кончик! Вылитый Яков Исакович!
– Ой, Лёва, ну что вы, мальчик как мальчик, – отвечалось обычно.
– Я уже не говорю вам, с каким вкусом вы его одеваете…
– Это не мальчик, а марципан, зэфир, – вмешивается в разговор Аза, Лёвина сестра, продавщица, – зэфир в шоколаде. Честное слово, так бы и съела всего.
Губы ее при этом вытягиваются, глазки источают мед, и она нависает надо мной из-за прилавка всей массой, всей копной надушенных волос. – На конфетку! – говорило ее большое лицо, протягивая, однако, «Дюшес» или «Кис-кис», леденец или тянучку, которые я брал с неохотой.
И все же мне нравится, как меня принимают в «Пищевых концентратах». Если закрыть один глаз, то в зеркалах видно, какие действительно длинные у меня ресницы. Я решил сниматься на фото только с закрытыми глазами. Так лучше получаются мои ресницы. Один раз я успел прикрыть