Одержимость. Питер Джеймс

жуки, еще одной машины, в которой сквозь пламя можно было смутно разглядеть горящие фигуры. Свет впереди с каждой секундой ослеплял все сильнее. Фабиан вгляделся. Сиденье Отто было пусто.

      – Где Отто?

      – Вероятно, выпал, – сказал Чарльз.

      – Он только что закурил. Где его сигарета?

      – Наверное, взял с собой.

      Голос Чарльза звучал как-то странно, словно издалека. Фабиан оглянулся через плечо. Он помнил, что сзади сидят Чарльз и Генри, но уверен не был.

      – Чарльз, мы столкнулись с той машиной?

      – Не знаю. Кажется.

      Слепящий свет обжигал глаза. Фабиан наклонился и пошарил в поисках солнцезащитных очков. Увидел впереди тени в белом тумане, двигающиеся фигуры.

      – Péage,[2] – сказал он. – Мне нужно немного денег.

      – Нет, – возразил Чарльз. – Не думаю, что нам потребуются деньги.

      Фабиан почувствовал, что машина взмывает вверх, а потом уходит из-под него. Вдруг понял, что повис в белом свете, тот согревал его, и Фабиан устроился в нем поудобнее. Увидел идущие к нему фигуры. Потом он снова вспомнил, и его начало трясти.

      – Кэрри! – Он попытался кричать этим фигурам, но никаких звуков произвести не мог. – Кэрри! Ты должна позволить мне. Должна!

      Теперь они стояли вокруг него и дружелюбно улыбались, радуясь встрече.

      2

      Официант налил на один дюйм «Шамбертена» в бокал Дэвида, потом отошел и замер неподалеку. Дэвид посмотрел бокал на тусклый свет, покрутил вино, чтобы растеклось по стенкам, вгляделся в винные слезы – в то, что осталось на стенках, когда вино осело. Втянул запах носом, нахмурился, опрокинул содержимое бокала в рот, шумно побулькал, потом начал жевать его, словно это было не вино, а кусок стейка. «Не выплевывай его назад, господи боже, не выплевывай, – твердила Алекс про себя, – видеть не могу, когда ты выплевываешь».

      К ее облегчению, муж кивнул официанту, и пытка закончилась.

      – «Шамбертен» семьдесят первого года, – гордо проговорил он, словно сам его и изготовил.

      – Вот как. – Алекс попыталась изобразить заинтересованность, прикинуться, будто она и правда способна оценить хорошее бургундское вино, хотя на самом деле не могла отличить бургундское от кларета и сомневалась, что когда-нибудь научится. – Спасибо, очень приятно.

      – Ты сегодня как-то формально изъясняешься. Я будто пригласил на чай незамужнюю тетушку.

      – Извини, я попытаюсь не говорить формально.

      Она посмотрела на его загрубевшие руки, на его короткие пальцы, красные, словно с них ободрали кожу, с черными полосками грязи под ногтями. На его поношенный твидовый костюм и потрепанную шерстяную рубашку. Это часть его нового образа? Или же ему и в самом деле все равно? Лицо загорелое, расслабленное, слегка обветренное – типичный сельский житель. Волосы растрепаны, борода торчит кустом.

      Он поднял бокал, наклонил в ее сторону:

      – Твое здоровье.

      Она

2

Плата за проезд (фр.).