Впусти меня. Юн Айвиде Линдквист

сегодня.

      Она неуверенно кивнула. Может, снять? Нет. Он знал, как поступит, чтобы не вызвать подозрений.

      – Вам шкафчик?

      – Нет, кабинку.

      Кассирша протянула ему ключ, он расплатился. Отвернувшись от кассы, он стянул с себя шапку. Таким образом, она увидела, как он ее снимает, не разглядев лица. Гениально! Быстрыми шагами он направился к раздевалке, устремив глаза в пол на случай, если кто-то встретится по пути.

* * *

      – Проходите. Добро пожаловать в мою скромную холостяцкую берлогу.

      Томми прошел в коридор; за его спиной раздалось чмоканье – мама со Стаффаном целовались. Стаффан тихо спросил:

      – Ты ему рассказала?

      – Нет. Я думала…

      – Ага. Тогда мы…

      Снова чмоки. Томми огляделся по сторонам. Ему никогда еще не приходилось бывать в гостях у полицейского, и он невольно испытывал любопытство. Интересно посмотреть, на что это похоже.

      Но еще в коридоре стало ясно, что вряд ли Стаффана можно считать характерным представителем органов правопорядка. Томми представлялось что-то вроде… ну, все как в детективах. Скудная обстановка, сквозняки. Место, куда приходят, чтобы поспать в перерывах между охотой на бандюганов.

      Вроде меня.

      Если бы. Большего китча он в жизни не видел. Коридор обставлен так, будто хозяин дома скупает все подряд из дешевых каталогов, что подбрасывают в почтовые ящики.

      Тут – пейзаж с закатом на бархате, там – альпийский домик со старушкой, закрепленной на штырьке, выглядывающей из дверного проема. На телефонном столике – кружевная салфеточка, возле телефона – гипсовая статуэтка ребенка с собакой. На подставке надпись: «Что молчишь?»

      Стаффан взял статуэтку в руки.

      – Классная вещь, а? Меняет цвет в зависимости от погоды.

      Томми кивнул. Либо Стаффан позаимствовал квартиру у своей престарелой матери ради их визита, либо он реально болен на всю голову. Стаффан бережно поставил статуэтку на место.

      – Я такое собираю. Всякие штуки, показывающие погоду. Вот вроде этой.

      Он ткнул пальцем старушку в альпийском домике, и она исчезла, а вместо нее появился старик.

      – Если выглядывает старушка, значит погода будет плохая, а если старик…

      – Значит еще хуже.

      Стаффан засмеялся – как показалось Томми, несколько натянуто.

      – Эта штука иногда барахлит.

      Томми мельком бросил взгляд на маму и даже слегка испугался этого зрелища. Она стояла в пальто, лихорадочно сцепив руки, а на лице ее застыла такая улыбка, что любая лошадь шарахнулась бы. Мать была в панике. Томми решил сделать над собой усилие:

      – Как барометр, значит?

      – Точно. С них все и началось. С барометров. То есть я начал их коллекционировать.

      Томми указал на небольшое деревянное распятие на стене, с Иисусом, отлитым из серебра:

      – Это тоже барометр?

      Стаффан посмотрел на Томми, перевел взгляд на распятие, а потом снова на Томми. Внезапно посерьезнел:

      – Нет, это не барометр.