Впусти меня. Юн Айвиде Линдквист

потер ладони, словно желая стереть с них следы книги, которую только что держал в руках, и перешел в боковой зал.

      Длинные столы, люди, погруженные в чтение. Слова, слова, слова. В самом конце зала сидел паренек в кожаной куртке и раскачивался на стуле, рассеянно листая книгу с картинками. Хокан подошел ближе и сделал вид, что изучает полку с литературой по геологии, время от времени поглядывая на подростка. В конце концов тот поднял голову, поймал его взгляд и приподнял бровь, словно спрашивая: хочешь?

      Нет, он не хотел. Пареньку было лет пятнадцать, у него было плоское восточноевропейское лицо в прыщах и узкие, глубоко посаженные глаза. Хокан пожал плечами и вышел из зала.

      Парень догнал его на улице у входа в библиотеку, сделал жест большим пальцем, словно чиркая зажигалкой, и спросил:

      – Есть прикурить?

      Хокан покачал головой:

      – Don’t smoke.

      – ОK.

      Подросток достал пластмассовую зажигалку, прикурил сигарету и, прищурившись, посмотрел на него сквозь дым:

      – What you like?

      – No, I…

      – Young? You like young?[5]

      Он отошел от подростка, подальше от входа, откуда мог появиться кто угодно. Ему нужно было подумать. Он не предполагал, что все так просто. До сих пор это было игрой – он хотел проверить, правду ли говорил Герт.

      Парень пошел следом и нагнал его возле каменной стены:

      – How? Eight, nine? Is difficult, but…

      – NO![6]

      Неужели он выглядит таким извращенцем? Хотя все это глупости. В том, как выглядели Уве и Торни, не было ровным счетом ничего особенного. Обычные люди с обычными профессиями. Только Герт, прожигавший огромное наследство, оставленное отцом, и способный позволить себе все что угодно, после многочисленных поездок за границу со временем приобрел довольно мерзкий вид. Одрябшие мышцы рта, мутные глаза.

      Мальчик умолк, озадаченный его реакцией, и смерил его взглядом прищуренных глаз. Затянулся, бросил сигарету на землю, затоптал ее и вопросительно вскинул руки:

      – What?

      – No, I’m just…

      Мальчик приблизился на полшага:

      – What?

      –I… maybe… twelve?

      – Twelve? You like twelve?

      – I… yes.

      – Boy.

      – Yes.

      – Okaey. You wait. Number two.

      – Excuse me?

      – Number two. Toilet.

      – Oh. Yes.

      – Ten minutes[7].

      Мальчик застегнул молнию куртки и скрылся за дверью.

      Двенадцать лет. Кабинка номер два. Десять минут.

      Это было очень, очень глупо. А вдруг появится полицейский? Наверняка они прекрасно знают, что здесь творится, после стольких-то лет. Ну вот и все. Они тут же найдут взаимосвязь с делом, провернутым позавчера, и ему придет конец. Он не может на это пойти.

      Просто сходи в туалет и посмотри, что там.

      В туалете никого не было. Писсуар и три кабинки. Кабинка номер два, соответственно, средняя. Он бросил в замок одну крону, открыл дверь и вошел. Заперевшись, он сел на унитаз.

      Стены кабинки были исписаны всякой пошлятиной. Довольно неожиданно

5

«Не курю». – «О’кей». – «Что хотеть?» – «Нет, я…» – «Маленький? Хотеть маленьких?» (англ.)

6

«Сколько? Восемь, девять? Это сложно, но…» – «Нет!» (англ.)

7

«Что?» – «Нет, я просто…» – «Что?» – «Я… может быть… двенадцать?» – «Двенадцать? Ты хотеть двенадцать?» – «Я… да». – «Мальчик». – «Да». – «О’кей. Жди. Номер два». – «Что?» – «Номер два. Туалет». – «Ах, ну да». – «Десять минут» (англ.).