Из тупика. Том 2. Валентин Пикуль

Вальронд еще раз погладил девочку по головенке, и она доверчиво прижалась щекой к его черной флотской штанине. Вадбольская стояла на палубе, под белым тентом, – женщина смотрела на наплывающий город жестко, недоверчиво, мрачно…

      – Глафира Петровна, – сказал ей Вальронд, – у меня к вам есть одна просьба, не совсем обычная.

      Вадбольская ответила, не повернув головы:

      – У вас просьба, мичман, как раз обычная. Но вам это не нужно, как не нужно и мне… В переписку же я не вступаю. Через несколько дней моей ноги не будет в совдепии.

      – Вы ошиблись, – ответил Вальронд. – У меня просьба к вам иная… Я очень опоздал. И попрошу вас пройти со мною до штаба. Не сердитесь, Глафира Петровна, но присутствие такой очаровательной женщины, как вы, оправдает мое опоздание.

      Вадбольская долго и заливисто смеялась.

      – Ах, мичман! Вы бы знали, до чего же вы милы… Хорошо! Я согласна пройти вместе с вами до штаба. Но – не больше…

      Так оно и случилось. Адмирал Виккорст при виде Вальронда сразу рассвирепел, словно бык, которому показали красную тряпку.

      – Мичман, когда вы были обяза…

      И – всё, выдохся.

      – Однако вы немножечко опоздали мичман, – промямлил адмирал, не сводя глаз с молодой красавицы.

      Вадбольская игриво выгнула руку, словно перед зеркалом.

      – Я думаю, – сказала, – что не стоит мешать чисто военным разговорам. Мой дорогой! Итак, до вечера.

      Вальронд принял «игру» и поцеловал ей руку.

      – До вечера, моя прелесть! – ответил он весело, с вызовом. А сам думал: «Пусть почернеет старый адмирал Виккорст…»

      В благодарность за вологодскую посадку княгиня Вадбольская отлично разыграла роль любимой и влюбленной женщины.

      И, сделав свое дело, она величаво удалилась…

      Адмирал Виккорст уцепился в Вальронда взглядом, гневным от неправедной мужской зависти.

      – Где вы болтались, мичман? Вам когда надо было быть на Мудьюге? Впрочем, – снова помягчал он, – расскажите, откуда вы раздобыли такую красавицу?

      Вальронд вдохновенно спросил адмирала:

      – Могли бы вы, адмирал, в молодости пожертвовать ради такой женщины тремя днями службы?

      – Вы меня плохо знаете, мичман! Ради такой женщины я бы вообще не являлся на службу… лет пять – не меньше!

      – Вот! – захлопнул Вальронд ловушку. – А я просрочил, увы, только три дня.

      – Это непорядок, – заметил Виккорст, но, сменив гнев на милость, подписал командировочную задним числом. – Через два часа, – сказал напутственно, – отходит на Мудьюг буксир со снарядами. От соломбальской пристани. Прошу никаких «До вечера, моя прелесть!». Все эти прелести, – заключил Виккорст, потирая руки, – остаются с нами… в Архангельске! Мичманам таких женщин по уставу иметь не положено. Ибо это попахивает распродажей казенного имущества на подарки… Всего доброго, мичман!

      Вальронд вышел из штаба флотилии, и свежак упруго ударил его в лицо. «Как удачно все обошлось!» – думал он, радуясь, что остался вне всяких подозрений. Возле соломбальской пристани,