Спасибо одиночеству (сборник). Николай Гайдук

отмечал про себя: «Это – стиль барокко. А это – стиль барака!» И потом, когда Полынцев разыскал нужный дом, он подумал, что это весьма символично и далеко не случайно: новый дом построен в стиле «современного барака», подспудно угнетающего жителей, будто придавленных, приплюснутых громадами. Что происходит или уже произошло на излёте двадцатого века? Печально глядя на Москву или на Питер, глядя на Париж, на Лондон, Нью-Йорк или Шанхай, нельзя не подумать о том, что современная архитектура вступила в пору поклонения железобетонным гигантским идолам идиотизма.

      Всё это промелькнуло в голове – как свежий ветер возле виска. Теперь его другое занимало. Как лучше поступить? Пойти напропалую? Или позвонить соседям, уточнить? Хотя сначала надо как-то в подъезд проникнуть – на двери то ли кодовый замок, то ли «домовой»; так он называл домофон. Эту проблему решить ему удалось довольно легко – время от времени из двери кто-нибудь выходил.

      Стараясь не мандражировать, он покурил на площадке и решительно позвонил. За чёрной массивной дверью какое-то время царила тишина.

      «Никого? – мелькнуло в голове. – И слава Богу!» Собравшись уходить, он замер: с той стороны заскрежетали, заскрипели железные челюсти задвижек. Чёрная дверь приоткрылось – на крупнозернистой, короткой цепи.

      – Я слушаю… – Голос начальственный, чугунный.

      «Отец! – догадался Полынцев. – Папаша. Пахан. Как его звать? Вурдала Демонович? Или что-то навроде того…»

      – Простите, – робко начал непрошеный гость, – я насчёт вашего сына…

      – А кто вы такой? – перебил повелительный голос. – Учитель? Да? Опять там что-то?

      – Опять! – Полынцев подхватил подсказку. – Ваш сынок отличился…

      Серебристая цепь отлетела – дверь открылась. Перед ним находился могучий, обрюзгший, толстомордый хозяин. И не просто хозяин квартиры – хозяин жизни, можно сказать.

      Вурдала Демонович, вот кто это был. Кровью налитые вурдалачьи глаза – то ли с похмелюги, то ли от бессонницы – стояли в глазницах как замороженные. В разрезе бархатного барского халата, полураскрытого до пупа, виднелась такая густая шерстина, что никаких сомнений даже у Дарвина тут не осталось бы: человек произошёл не от обезьяны – от косматого козла, удачно соблазнившего какую-то хвостатую чертовку.

      – Ну, проходи! – Хозяин жёстко надавил на «ты». – Правда, некогда мне, уезжаю.

      – Я вас не задержу.

      – Очень надеюсь на это. – Вурдала Демонович не пустил его дальше прихожей. – Итак, я слушаю…

      Здоровенный, жирный Вурдала Демонович, сам того не желая, почти придавил его к стенке своим волосатым, в бархат закутанным пузом – Полынцев невольно отодвинулся к двери.

      – Вы, знаете, чем занимается ваш…

      – Он разве не в школе? – перебил хозяин.

      Незваный гость поморщился, глядя на козлиную, колечками завитую поросль хозяина, и неожиданно выпалил:

      – Он должен быть в тюрьме, а не в школе!

      – Не понял… –