Любить ненавидя. Анатолий Косоговский

обративший внимания на ехидное дополнение Фомина, понимающе кивая головой. – А вы-то здесь что делаете? – снова спросил он.

      Саша сел на стул.

      – А мы здесь угол будем снимать.

      – Угол?

      – Ну да, угол.

      Мужичок удивленно, даже несколько ошарашенно посмотрел на Гавриленко, видимо, соображая, все ли у того в порядке с головой, не шутит ли он, и на несколько секунд призадумался. Наконец он развернулся, развел в стороны занавески на дверях и выглянул в коридор. Прислушавшись и поняв, что хозяйки все еще нет в доме, мужичок сделал несколько шагов навстречу студентам и, приложив ладонь ко рту, шепотом заговорил:

      – Хлопцы, вы что, дураки совсем, что ли? Мотайте отсюда, чем раньше, тем лучше – мой вам совет.

      – А что такое? – поддержав заговорщический тон, тоже шепотом спросил Леонид.

      – Да ты что не видишь, она ж больная на голову, шизофреничка.

      – А с виду не скажешь, – сделал круглые глаза Саня. – Так только, со странностями.

      – С виду, с виду, – передразнил Гавриленко окончательно прохмелевший алкаш. – Вот то-то и оно, что только с виду. Потому что бывшая учительница. И воспитанная, и говорить хорошо умеет – не спорю. Но в голове ж, в голове… Сплошной переполох. Сплошная катавасия. Муж у нее, понимаете, умер, вернее, в автокатастрофе погиб, пусть земля ему будет пухом. Давно уже это было. И погиб трагически, страшно, – изогнув дугой густые, хаотически разросшиеся брови, мужичок поднес к Сашиным глазам выпрямленный указательный палец и потряс им в воздухе. – Вот она с реек и соскочила. Понял?

      Саша утвердительно покачал головой и тут поинтересовался:

      – Буйная, что ли?

      – Да нет, – отмахнулся мужичок. – Не то, чтобы буйная. Нет, не в этом дело. Только, знаешь…– он покрутил ладонью у виска, – …кошек вот всех с округи собрала, собак, – продолжал шептать он. – Срач, гляди, какой развела. Это что, нормально?

      Студенты в унисон отрицательно замахали головами. Алкаш, почувствовав интерес публики и внимание к своей персоне, многозначительно продолжил:

      – Вот именно. Их же кормить надо. Кормит же их чем-то, непонятно чем. Может, и мясом человеческим. Брехать не буду. Но всякие слухи ходят. Смотри, вонь какая. Единственное, что хорошо: за «горючим» далеко ходить не надо. Только скажу вам, и самогонка у нее, честное слово, гадость еще та. Противная, аж зубы сводит. Да только куда ж денешься.

      Он развел руками и жалостливо вздохнул.

      – Так она еще и самогонку гонит? – в один голос вскрикнули студенты.

      – Т-ш-ш-ш, – поднес палец к губам сосед-алкаш. – Тихо! Конечно, гонит. На инвалидные-то не сильно разгонишься: копейки. Жрать что-то нужно. Да и свору эту кормить тоже. Одним словом, катавасия полная, говорю вам.

      – Не хилый бардак, – присвистнул Саня, качая головой. – А она, ну, эта Маня…

      В это время послышалось хлопанье входной двери, скрип пола под ногами, и мужичок снова приложил в губам указательный палец – молчи.

      – Маня, это ты? – повернулся к дверному проему, закрытому занавесками,