Эрон. Анатолий Королев

как больничный сон, сквозь жизнь шел крупный холодный снег, подлетая к сердцу, он отливал красным. Она выросла на юге, и метель в марте – когда в Ростове сияют цветущие абрикосы! – наводила зеленую тоску. Только в начале нового лета она наконец смогла бросить вызов матери. В тот воскресный вечер они с Зайкой, дочерью Ирмы, поехали на дачу польского посольства на журфикс под открытым небом. Зайка сидела за рулем симпатичного жука-«фольксвагена». Денечек выдался полным солнца и высокой синевы, и Лилит вдруг, как зверек, очнулась от зимней спячки. Вот где ее броская внешность никого не шокировала, а, наоборот, восхищала. Машины, миновав железные ворота с постом охраны, проезжали под живым навесом из переплетенных веток и, развернувшись вокруг большого газона, останавливались на стоянке автомобилей. Дверцу авто открывал молодой солдат в забавной конфедератке. Справа от дачи, на изумрудной лужайке, под тремя раскидистыми кленами в живописном беспорядке стояли круглые белые столики, окруженные ажурными стульями. Вокруг пестрели фигуры гостей. За длинным столом под снежной скатертью торчали два официанта, готовые налить гостю вино в ясный бокал, а стол был уставлен легкими закусками, бутылками и цветами. Лилит явилась раскованно и непринужденно. Красота ее сразу оказалась в центре внимания, а отличный английский и неплохой польский наконец пригодились на практике. Она выпила шампанское и вдруг опьянела легким пожаром свободы. Она не посоветовалась с Зайкой, что надеть, и на свой страх и риск облачилась в джинсовую мини-юбочку, натянула через голову грубый свитерок-лапшу. Плюс малость косметики, блеска для губ и для ногтей в цветастую крапинку, яркой бижутерии, на лоб итальянские зеркальные очки в оправе из белой пластмассы – и на свет появилось юное очаровательное существо с улицы, с модной стрижкой «Гаврош». Правда, на журфиксе под зелеными кронами царил другой стиль тогдашнего времени – «яхтсмен»: белые блейзеры с синими брюками, синие пиджаки с белыми юбками-плиссе. Еще вчера бы Лилит запаниковала, ее прикид никак не вписывался в этот капитанский стилек, но сегодня она вдруг опьянела и стала свободной. Отвяжись от себя! Вдобавок она минут десять любезничала с юношей в белейшего цвета блейзере, не придала значения его белой бабочке, а когда тот вдруг профессионально подхватил с тележки поднос с коктейлями и предложил ей что-нибудь выбрать, она прыснула от смеха: ты кокетничала с официантом, дуреха! Но минута настала – она все же смутилась. Зайка представила ей француза Робера Фарро, высокого мужчину с романтической внешностью под Алена Делона… может быть, на нее упала тень того чувства, которое называется любовью с первого взгляда? Но Лилит никогда не собиралась идти на поводу своих женских чувств. И разом внутренне насторожилась. Ясно же, что он женат. Вот и обручальное кольцо на руке… Что с тобой, остолопка? Робер неплохо говорит по-русски. Он живет в Париже. И надо же, сразу оказал Лилит самые лестные и серьезные знаки внимания. Минут через десять Зайка вернулась