Книга Чёрного. Извас Фрай

строит из себя благотворца. Он крутит в день по полчаса волонтёрских программ по сбору средств для смертельно больных детей. Пятилетнему мальчику нужно миллион кредитов для лечения. У его родителей только триста тысяч. Ему они нужны через две недели. Иначе, он умрёт.

      Он не соберёт деньги. Это невозможно, нереально. Он сто процентов умрёт. И очень скоро. Ему пять лет. А мне чуть ли не на порядок больше. Он скоро умрёт. А я останусь жить. У меня нет никаких болезней, мне не нужны деньги. Весь мир крутится вокруг меня. Я чувствую себя хорошо. Потому что буду жить дальше. А этот мальчик умрёт. Я чувствую себя так не потому, что хочу его смерти. Мне очень жаль его. Я плачу. И плачу оттого, что продолжаю жить. И что только поэтому, я уже лучше миллиардов других, кто не может так. И мне повезло!

      Я плачу. Заливаюсь слезами. Прости, я, наверное, стал слишком лиричен. Но, возможно, это даже хорошо. Ведь потом тебя не устрашат такие признания.

      У меня много друзей.

      Очень редко взрослый человек, живущий в таком неистово большом городе, так может сказать о себе. Избыток друзей принято считать великим счастьем. По крайне мере, у клерков, которых в этом городе миллионы, это – большая удача. И большая редкость. У них – друзей всегда мало. И те, что есть, не так хороши. Их друзья редко связаны одной работой с ними. Это ведь так тяжело – смотреть на такое же убогое существо, что и ты.

      Но я не совсем клерк и друзей у меня десятки, если не сотни. Человек, оказавшийся в моём общественном положении, не имеет никакого морального права жаловаться на недостаток общения.

      Однако, так оно и есть

      – Ложил я хуй на этот ихний ебучий припорат! Остаточно вынес мне мозги, – так говорил мне мой старый знакомый, а я должен внимательно всё это слушать, – довай астановимса. Падзарядитса нада!

      Мы остановились возле автомата с порошковым пивом. Я отошел на пятнадцать километров от моего дома. Единственная хорошая новость.

      Чтобы не пить эти помои, я сказал, что у меня с собой нет денег – неполная семья, всё таки.

      – Для тя ни шо не жалка!

      Он протянул мне стакан. На вкус это больше походило на содержимое унитаза. Но я ничего не сказал.

      Альфонс выхлебал это за полминуты. Я вылил половину в канаву, когда он отвернулся.

      Я просто прогуливался в свободное от работы время, стараясь отойти как можно дальше от своего дома. В это время, на пути у меня встала непреодолимое препятствие – старый знакомый. Шанс встретить его стремился к нулю. Но это всё равно произошло. Что-то обязано произойти. Даже если шансы на это практически нулевые.

      Воспоминания об Альфонсе, на удивления, у меня были самые приятные. Но уже через полминуты общения я понял, с кем имею дело. Декаданс берёт своё. Особенно, когда имея высшее техническое, тебе приходится работать на самой окраине города каким-то мелким техническим работником, когда вполне способен строить космические корабли. И теперь, я имею дело не с тем человеком, которого знал, как одного из самых образованных в технических науках моих знакомых. А говорю я… с работником с окраин.

      – Ты