Питер Пэн должен умереть. Джон Вердон

к двери, за которой стоял Гурни. Он инстинктивно отступил в сторону – стандартный маневр, если есть причина ожидать недружелюбный прием, – и впервые с приезда в Лонг-Фоллс засомневался, так ли мудро было появляться здесь безоружным.

      Он снова постучал, очень тактично.

      – Эй, Боло, это я.

      Раздался резкий лязг двух задвижек, и дверь приоткрылась дюйма на три – ровно настолько, насколько позволяли две цепочки.

      В щели появилось лицо Боло.

      – Бог ты мой. Снова ты. Парень, которому надо осмотреть все. Все – это одно большое дерьмо, чувак. Теперь-то что?

      – Долгая история. Можно посмотреть в твое окно?

      – Смешно.

      – Так можно?

      – Правда? Не брешешь? Хочешь посмотреть в мое окно?

      – Это важно.

      – Много я паршивых отговорок слышал, чувак, но эта тебе удалась. – Он закрыл дверь, отсоединил цепочки и снова открыл, уже шире. На нем была желтая баскетбольная майка до колен, а под ней, возможно, ничего более. – «Можно посмотреть в твое окно?» Надо запомнить.

      Он отступил на шаг, пропуская Гурни внутрь.

      Квартира казалась точной копией соседней. Гурни глянул на кухню, потом на другую сторону маленькой прихожей, где находилась ванная. Дверь была закрыта.

      – У тебя гости?

      Золотые зубы сверкнули снова.

      – Гостья. И не хочет, чтобы ее видели. – Он показал на окна на дальней стороне комнаты. – Хотел посмотреть? Ну так смотри.

      Гурни было неуютно из-за этой закрытой двери в ванную. Не хотелось поворачиваться спиной к такого рода опасности.

      – Может, попозже.

      Он шагнул обратно к двери и встал, чуть развернувшись, чтобы отслеживать любые движения в квартире или на лестничной клетке.

      Боло одобрительно подмигнул.

      – Точняк. Осторожность прежде всего. Никаких темных закоулков. Ловко!

      – Расскажи мне про Фредди.

      – Да говорил уже. Пропал он. Дело известное, свяжись с тем, кто любит всех поиметь, самого ж тебя и отымеют.

      – На суде над Кэй Спалтер Фредди свидетельствовал, что в день, когда застрелили ее мужа, она была в соседней квартире. Ты ведь знал, что он это говорил, да?

      – Все знали.

      – Но сам ты Кэй не видел?

      – Может, и видел – кого-то на нее похожего.

      – Что это значит?

      – То, что я уже говорил тому, другому копу.

      – Я хочу сам от тебя услышать.

      – Я видел маленькую… маленькую особу, вот навроде бабы. Мелкая, тонкая. Как в балете. Для этого особое слово есть. Миниатюрная, вот. Крутое словцо. Что, удивлен, что я его знаю?

      – Ты сказал – «навроде бабы». Но ты не уверен, что это и в самом деле женщина?

      – В первый раз мне показалось, баба. Хотя трудно сказать. Солнечные очки. Широкая повязка на голове. Большой шарф.

      – В первый раз? Сколько ж раз…

      – Два. Я ж говорил тому копу.

      – Она была здесь дважды? А первый раз когда?

      – В