Ветер с севера. Симона Вилар

смиренно опустив очи долу и спрятав руки в широкие рукава сутан. Даже Фульк с его людьми присмирели и тоже держались чинно из уважения к таинству обряда.

      Деревенская церковь стояла в самом центре селения. Это было удлиненное высокое строение из поставленных вертикально мощных дубовых стволов, с покатой просмоленной тисовой крышей и небольшой, увенчанной крестом колоколенкой наверху. Крест был покрыт позолотой, розовеющей в первых лучах солнца, как и резные коньки. Над воротами храма, к которым вели деревянные ступени, располагалась галерея, ее деревянные арки опирались на замысловатые колонны в виде статуй длиннобородых святых. Вход в церковь был украшен гирляндами зелени, и нежный аромат свежесрезанных стеблей смешивался с запахом сухого дерева и пропотевшей крестьянской одежды.

      Когда процессия из Гилария-в-лесу приблизилась к церкви, с другой стороны показалась темная стайка сестер из старой башни Девы Марии. Они уже почти подошли к лестнице, когда Фульк вдруг схватил сына за руку и устремился вперед, смешав, к великому неудовольствию Радона, стройные ряды монахов.

      – Приветствую тебя, сестра! – вскричал он, шагнув к одной из монахинь, и когда та остановилась, сделав жест другим монахиням продолжать движение, почтительно склонил голову, а затем подтолкнул вперед сына. – Видишь, я привез с собой Ги. Каков молодец! Клянусь мечом, пришло время совершить то, что мы задумали с тобой много лет назад, и обвенчать его с Птичкой Эммой.

      Графиня Байе Пипина ласково улыбнулась племяннику и протянула руку для поцелуя. Это была высокая стройная женщина с таким же, как у Фулька, усеянным веснушками лицом, но с более тонкими чертами, еще не утратившими следов былой красоты. В ней текла благородная кровь – и это становилось ясно каждому, кто лишь раз взглянул на Пипину. Она была вся в черном, лишь с белым полотняным покрывалом на голове, концы которого были заброшены за плечи и мягкими складками обрамляли рано постаревшее лицо. Среди других монахинь ее выделяло редкостное украшение – сверкающий синими искрами сапфировый крест на груди – дар ее царственной подруги королевы Теодорады.

      – Благослови тебя Господь, Ги, мой мальчик. Последний раз я видела тебя еще ребенком. Говорят, все эти годы ты воспитывался в аббатстве великого святого Мартина Турского?

      И не успел юноша подняться с колен и ответить, как его отец уже загремел:

      – Да, это я имел безумие отдать его туда, когда вторично женился, на Росциле из Лоша. И что, по-твоему, удумал этот щенок? Он пожелал стать каноником, монахом в длинной юбке. Словно ему и дела нет до воли отца и продолжения рода Анжельжер!

      Юноша с достоинством поднялся с колен.

      – Я очень люблю и чту вас, отец. Но нашего Спасителя я люблю больше вас, больше всего земного, больше спасения своей души. А что касается продолжения рода, то у вас есть сыновья от дамы Росцилы, и они станут вашими наследниками.

      – Ты слышишь, сестра? Слышишь ли ты? Я силой привез его сюда, он же всю дорогу скулил, что уговорит тебя и отца Радона не соглашаться