География одиночного выстрела. Андрей Курков

– положи ты их там в рядок, а то и в два ряда.

      Ангел спал, но боль от ушибленной ноги пробиралась и в сон, и вот уже снилось ему, как ноет нога и как он, пытаясь идти куда-то – наверно, в те самые Новые Палестины, мучается и оплачивает страшной болью каждый шаг, сделанный в желанном направлении. И не видит он из-за этой боли ничего и никого вокруг, думая и беспокоясь лишь об одном: как бы не отстать от других, как бы не потеряться. А на деле идет он в полном одиночестве и единственная спутница его – боль – страшна и мучительна, но никак не отделаться ангелу от ее присутствия.

      А тем временем солнце вставало все выше, укорачивая тени. И стали один за другим просыпаться оставшиеся в живых: и красноармейцы, и крестьяне, и строители. И стали они собираться вместе и говорить о трагическом происшествии, пытаясь найти причины или каким-либо иным способом объяснить смерть товарищей. И не могли они этого сделать так, чтобы все были согласны с объяснением.

      А ангел все спал. Тень от высокой ели, укрывавшая его, еще не была подрезана солнцем.

      – Архипка! Где Архипка? – спрашивал громко мужичок в грязном, замазанном высохшей глиной ватнике.

      – Ну что? – ответил Архипка-Степан осипшим голосом, видимо простудила его охладившаяся ночная земля, на которой он спал.

      – Пошли! – сказал мужичок. – Там тебя требуют. Надо решать, как там хоронить наших и что дальше делать.

      Архипка-Степан подошел.

      – Вот он, пропустите Архипку! – звонким голосом перекрыл разговаривавших людей малорослый горбун. – Пусть он решает!

      Архипку пропустили в середину и тут же стали засыпать вопросами, но хор вопросов был настолько спутанным, что беглый колхозник, знавший путь в Новые Палестины, озадачился и ни слова не говорил.

      – Вы вот что, по одному давайте! – сказал он, когда хор затих.

      – Хоронить как? С ружейным залпом или искать попа для отпевания? – быстро проговорил один из красноармейцев.

      Архипка-Степан задумался глубоко. Потом сказал:

      – Надо и с залпом, и с отпеванием, чтобы все было по-людски.

      – А закапывать? Всех разом или построим здесь кладбище? – прозвучал следующий вопрос.

      Понял Архипка-Степан, что нелегкое это дело – пользоваться уважением у сограждан. Будь он простым беглым колхозником, никто бы не задавал ему таких трудных вопросов и уж тем более не требовал на них обязательных ответов.

      – Давайте я помогать ему буду! – вдруг предложил толпе малорослый горбун, продвигаясь поближе к Архипке.

      – А ты кто ему такой? Брат, что ли?! – недружески спросил один из строителей-стахановцев.

      – Я счетоводом был, – ответил горбун с неподдельной гордостью за свое прошлое.

      – Ну пусть Архипка решает – хочет он тебя в помощники али нет! – уже покладистее сказал кто-то из красноармейцев.

      – Пускай, пускай будет! – с радостью ответил Архипка-Степан.

      – Ну так давай, помогай живее! – сказали после этого горбуну-счетоводу.

      – А