Лицо в зеркале. Дин Кунц

тоже. А почему тебя?

      – С яблоком ему пришлось повозиться. Такая работа требовала и времени, и осторожности, и точности, так что, возможно, именно яблоком он хотел что-то сказать.

      – Пока я понятия не имею, что именно.

      К последней фотографии Этан прикрепил степлером ксерокс послания, которое лежало в нише под глазом.

      Рисковый прочитал его дважды, прежде чем посмотреть на Этана.

      – А в первых пяти ничего такого не было?

      – Нет.

      – Тогда, вероятно, эта коробка – последняя. Он сказал все, что хотел, сначала символами, теперь словами. Теперь он переходит от угроз к действиям.

      – Думаю, ты прав. Но его слова для меня такая же загадка, как и символы-предметы.

      Серебристые лучи фар разгоняли послеполуденный сумрак. Вода волнами летела из-под колес автомобилей, проезжающих по бульвару Пико.

      – Яблоко может означать опасность запретных знаний, – нарушил затянувшуюся паузу Рисковый. – Первородный грех, который он упоминает.

      Этан вновь попытался приняться за семгу. С тем же успехом он мог есть резину. Пришлось отложить вилку.

      – Семена знания заменил глаз, – сказал Рисковый скорее себе, чем Этану.

      Стайка пешеходов промелькнула мимо окна ресторана, шли они, наклонившись вперед, борясь с декабрьским ветром, под ненадежной защитой черных зонтов, напоминая скорбящих, которые спешили к могиле.

      – Может, он говорит: «Я вижу твои секреты, источник, семена твоего зла».

      – Такая мысль приходила мне в голову. Но нет ощущения, что она правильная, да и не наталкивает она на какие-то полезные выводы.

      – Что бы он ни хотел сказать, меня тревожит, что ты получил глаз в яблоке вслед за книгой человека, который готовил собак-поводырей для слепых.

      – Если он грозится просто ослепить Манхейма, это плохо, – ответил Этан, – но, думаю, он стремится к худшему.

      Еще раз просмотрев все фотографии, Рисковый вернул их Этану и вновь с жаром набросился на еду.

      – Полагаю, твой человек надежно защищен.

      – Он снимается во Флориде. С ним пятеро телохранителей.

      – А ты – нет?

      – Обычно нет. Я контролирую все операции по обеспечению его безопасности из Бел-Эра. Каждый день разговариваю со старшим дорожным воином.

      – Дорожным воином?

      – Это шутка Манхейма. Так он называет телохранителей, которые сопровождают его в дороге.

      – Он так шутит? Я пержу забавнее, чем он говорит.

      – Я никогда не утверждал, что он – король комедии.

      – Когда кто-то перебросил коробку через ворота прошлой ночью, кем он оказался? Камера наблюдения его зафиксировала? Есть видеозаписи?

      – Сколько хочешь. Включая и номерной знак.

      Этан рассказал ему о Рольфе Райнерде… впрочем, не упомянув о встречах с этим человеком, ни о реальной, ни о той, которая ему вроде бы приснилась.

      – И чего ты хочешь от меня? – спросил Рисковый.

      – Может, ты сможешь его прощупать?

      – Прощупать? До какой степени? Ты хочешь, чтобы я ухватил его за яйца?

      – Надеюсь, до этого не дойдет.

      – Хочешь,