Ангел, архангел, архай. Ольга Рёснес

в вечном становлении, появляются и исчезают, и пронизаны невоспринимаемыми силами, которыми производятся объекты восприятия и которые суть пребывающие»[45]. К таким «пребывающим» силам современная физика относит тот «деятельный материальный субстрат», атрибутом которого является пространство-время: «пребывает» порождающий «всё» вакуум. И само это «пребывание» может оказаться рано или поздно «атрибутом» еще более фундаментального начала, в глаза которому «научное мышление» пока не осмеливается смотреть. Относя к существенным характеристикам материи на глубинном уровне такие гипотетические «свойства» суперструнного вакуума, как способность к самодвижению и самоорганизации, современное «научное мышление» не располагает никакими возможностями познать суть того, что самоорганизуется: это одна из бесчисленных «вещей в себе», полагаемых в основу теории Большого взрыва.

      Принимая к рассмотрению духовно-научную картину происхождения мира, отраженную в духовной «хронике» мировых свершений, невозможно связать что-либо похожее на «взрыв» с актом возникновения пространства-времени. Собственно довременное, каким оно предстает высшему, сверхчувственному познанию, «нельзя сравнить решительно ни с чем, доступным внешнему чувственному ощущению»[46]. Довременное есть всецело духовное: душевная, внешне не воспринимаемая теплота, духовный свет, внешне проявляемый как тьма, законченное в самом себе духовно сущностное[47]. Довременное есть некая покоящаяся на себе внутренняя жизнь, и первым выступившим из этого духовного бытия физическим феноменом является теплота, в связи с чем и появляется время. Время приходит из вневременного, из «области пребывающего»[48]. Теплота и время – это некие «срединные» характеристики самого первого планетарного воплощения «Земли», ее «сатурнического» периода: с ними связана возможность отражения тепловыми человеческими телами окружающей «Сатурн» духовной атмосферы. Три последующие планетарные воплощения «Земли», разделенные периодами чисто духовного бытия (пралайя), в известной степени повторяют, уже на более высокой ступени, «сатурничесий» период: время как бы «творится» заново. И в случае собственно Земли, в ее нынешнем планетарном воплощении, время выступает из пралайи уже в четвертый раз, и на этот раз уже вместе с газо-жидкостным элементом, с тем «лунным» и «солнечным» наследством, которое человек обрел в ходе своей предыдущей эволюции.

      Нет никакого смысла, говоря о «начале мира», игнорировать самого человека: начало мира и есть человек, в его самой первой, тепловой форме. Ведя речь только о «материи», пусть даже в виде гипотетического «вакуума», теория Большого взрыва остается беспомощной при определении «нуля» Вселенной: никакими имеющимися в современном естествознании средствами невозможно установить, что было «до того». И сколь бы точны и скрупулезны не были космологические измерения, они не приблизят

45

Р. Штейнер. Философия свободы. М., АСТ, 2000, с. 566.

46

Р. Штейнер. Очерк тайноведения. М., АСТ, 2000, с. 126.

47

Р. Штейнер. Очерк тайноведения. М., АСТ, 2000, с. 126.

48

Р. Штейнер. Очерк тайноведения. М., АСТ, 2000, с. 127.