Ко времени моих слёз. Василий Головачев

«новых русских», выросшие как грибы в конце двадцатого – начале двадцать первого века. Один из таких дворцов-замков стоял совсем рядом с домом Арсения Васильевича и принадлежал владельцу казино «Буран». Гольцов часто проходил мимо этого «замка» по пути на работу, когда не надо было спешить, и любовался его замысловатыми готическими башенками.

      Семья Юревичей уже сидела за столом с видом на парк: Анатолий, жена Нина, две дочери и внучка Ксюша. Арсений Васильевич пожал руку приятелю, погладил Ксюшу по головке:

      – Как дела, пичуга?

      – Хорошо, – серьезно ответила девчушка.

      – Ну и отлично! Вы уже заказали?

      – Мы полчаса назад заявились, – кивнул Юревич-старший. – Садись, бери меню. Пивка не хочешь на аперитив?

      – Не откажусь. – Арсений Васильевич раскрыл меню.

      В зал ввалилась группа молодых людей в возрасте от двадцати до двадцати пяти лет: четверо парней и трое девушек. Парни были одеты не для ресторана – в спортивные костюмы и высокие ботинки со шнуровкой, армейского типа. На девицах красовались блестящие, переливающиеся всеми цветами радуги шубки из шкур несуществующих животных, под которыми – когда они их сняли – не оказалось почти ничего. Во всяком случае платьями эти опять же блестящие лоскутки материи, открывающие прелести молодиц, назвать не поворачивался язык.

      Один из парней развязной походкой направился к столу, за которым сидели Юревичи и Арсений Васильевич.

      – Эй, мужики, пересядьте за другой стол, здесь мы сядем.

      – Это почему? – удивился Анатолий. – Столик не заказан…

      – Заказан! – Парень, ухмыляясь, потряс пудовым кулаком. – Вот наш заказ. Усекли? Пересаживайтесь!

      – И не подумаем! – возмутилась Нина. – Нас посадили, когда здесь никого не было, и мы имеем полное право…

      – Засунь свое право в… – скривился спортсмен. – Валите отсюдова, пока я добрый!

      – Чего они тут? – подошел к спортсмену приятель, такой же мордатый, плотный, с заметным брюшком.

      – Не хотят пересаживаться, – оглянулся тот. – Права качают, г… с…е!

      По-видимому, со словарным запасом у спортсмена было туго, и он то и дело переходил на ненормативную лексику.

      Нет такой чистой и светлой мысли, вспомнил Арсений Васильевич, которую русский человек не мог бы выразить в грязной матерной форме.

      – Зачем вы ругаетесь при детях, молодой человек? – пристыдил он парня. – Ведите себя прилично! Столиков незанятых хватает, садитесь за любой.

      – А ты еще что за хер с бугра?! – вытаращился на него спортсмен. – Чего залупаешься?! По фейсу захотел?!

      Арсений и Анатолий переглянулись. В глазах приятеля читалось сомнение и нежелание ввязываться в конфликт с молодыми отморозками.

      – Давайте пересядем, – робко предложила Люда, старшая дочь Анатолия.

      – Ну уж нет! – Арсений Васильевич встал… и сел обратно от толчка кулаком в лицо. Это был не удар, а именно толчок, но Гольцов, никогда в жизни