Ко времени моих слёз. Василий Головачев

по обеим сторонам шоссе заискрилась россыпями драгоценных камней. Настроение Максима слегка поднялось, хотя он помнил размолвку с женой и особого повода радоваться жизни не имел.

      – Летом здесь красиво, – кивнул на пейзаж Иван-Доржо. – Ты не бывал на Майдари-хурале?

      – Нет, – качнул головой Максим. – Что за праздник?

      – По буддистским верованиям в будущем, по окончании кальпы, в наш мир снизойдет новый Будда – Майдари, чтобы принести обновленное учение. Майдари-хурал – это символическая встреча нового Будды.

      – Интересно было бы посмотреть.

      – Я был много раз. Красивое зрелище, торжественное, особенно шествие. Впереди идет монах, окропляет дорогу освященной водой из ритуального сосуда, за ним ламы с благовониями, служители в красно-бордовых бонго и в желтых шапках, следящие за порядком и соблюдением правил церемонии, и монахи, тянущие колесницу. Послушники держат жалцаны…

      – Что?

      – Штандарты освобождения от земных привязанностей. Красиво, – повторил Шаман, оставаясь бесстрастным. – Только вряд ли с приходом Майдари наступит счастье на земле.

      Максим с любопытством посмотрел на собеседника. Обычно экстрасенс молчал, думая о чем-то своем, недоступном простым смертным, а тут вдруг разговорился. С чего бы это? Разволновался, вернувшись на родину?

      По губам Шамана скользнула едва заметная усмешка.

      – Ты прав, командир, это родина, однако.

      Максим улыбнулся в ответ, не удивляясь прозорливости Итигилова. Шаман часто удивлял сослуживцев своими способностями читать мысли и предвидеть опасные ситуации. Экстрасенсом он был сильным.

      Машина свернула к отрогу хребта Хамар-Дабан, впереди показались башни и стены монастыря. Пара яков, запряженная в нечто похожее на сани, свернула к обочине дороги. Монах в лохматой шубе и шапке, бредущий рядом, проводил машину внимательным взглядом.

      – Нас встретят, – сказал Шаман.

      – Ты уверен?

      – Настоятель уже знает, что мы едем к нему.

      Максим оглянулся, кивнул на сани с ездоком:

      – Сторож?

      – Здесь каждый камень – сторож. Тебя не пропустят в дацан, будешь ждать в машине, командир.

      – Честно говоря, я бы хотел сам задать настоятелю пару вопросов.

      – Я все узнаю, не беспокойся.

      Подъехали к воротам монастыря. Навстречу вышел монах в малиновой накидке и лохматой шапке, поднял руку.

      Водитель остановил «Брабус».

      Максим и Шаман вылезли.

      – Мы бы хотели поговорить с настоятелем… – начал майор.

      Монах снова поднял руку, Максим замолчал.

      Короткая фраза.

      Максим посмотрел на спутника.

      Шаман кивнул:

      – Приглашают меня одного.

      – Черти полосатые, – усмехнулся Максим, – не глянулся я им. Что ж, иди, знаешь сам, что делать.

      Монах, не оглядываясь, пошел к неприметной дверце в стене монастыря, рядом с воротами. Шаман последовал за ним. Максим проводил их взглядом, поежился под ветром. У стен дацана было ветрено