Четыре Сына. Рождение легенд. И. Барс

вышибло из Дамаска, а сердце забилось, как раненная птица.

      – Ты кто вообще?

      – Это я! Шлепок!

      Сначала Белый испугался и испугался сильно. Но когда голова начала работать, он вспомнил, что ему говорил Шах. Главарь Скорпусов сразу их предупредил о таком развитии событий. Главная их задача заключалась в тихом сидении в течение двух дней, даже если Вороны придут прямо в Розу.

      – Все нормально, Шлепок, – откидываясь на подушку, намного спокойнее произнес Дамаск. – Нас здесь никто не найдет, так и было задумано.

      – Найдут, Белый! Ветер лично этим занимается. Они поймали Шаха…

      Дамаска будто ледяной водой окатили. Он резко сел в кровати и уставился на темное пятно лица Шлепка.

      – Как поймали?!

      – Они и меня схватили, но Шах помог мне сбежать (за мной следили не так как за ним), сказал, где вас найти, и что передать.

      – А как они поняли, что Шах с нами за одно!?

      – Ветер видел его перед особняком, когда шел к Атонаху. Еще меня видел, когда я был в саду. Они точно не знают в сговоре вы с Шахом или нет, но его задержали, и теперь его пытает Палач.

      Пытает Палач! Это же первый садист после Щербета! Дамаск почувствовал, как на лбу выступили холодные капли испарины.

      – Белый, в чем дело? – раздался ворчливый голос Бирма с соседней кровати.

      Он лежал лицом к стене и даже не повернулся, чтобы посмотреть, что происходит в комнате. Очевидно, прошедший день, тоже поубавил в нем прыти.

      – Вставай, Черный! – в полный голос сказал Дамаск, вскакивая с постели.

      – Чего? – удивленно прохрипел он спросонья, слегка обернувшись через плечо и глазами щелками выглянув из-под одеяла.

      – Реще, Черный!! Ветер скоро будет здесь!

      Как Бирм с грохотом вываливается из кровати, Дамаск уже не видел, подбегая к Гансу и аккуратно будя мальчика, чтобы не испугать. Малыш сонно позевывал, пока Белый натягивал на него маленькие синие шароварчики, с желтыми узорами по бокам. Он не капризничал и ничего не говорил, за что Дамаск, в глубине души, был ему очень благодарен.

      – Атонах узнал, что мы в "Дикой Розе"? – напяливая штаны, спросил Черный.

      Белый замер. Затем повернул голову на Шлепка.

      – Он знает, что мы в "Розе"?

      – Нет…

      – Твою ж мать, Шлепок! – в один голос возмущенно воскликнули Бирм и Дамаск.

      Черный со стоном облегчения и негодования повалился обратно на свою постель, а Белый первый раз в жизни захотел врезать мелкому посыльному.

      – Если Атонаху не известно, что мы здесь, то нам нужно просто тихо сидеть. Баба Роза все сама сделает, когда придут его люди, – сквозь зубы терпеливо объяснил он мальчишке.

      – Шах сказал, чтобы вы бежали! Атонах лично сюда заявится и прочешет все углы "Розы"!

      Дамаск и Бирм переглянулись. Не произнося ни слова, старшие мальчишки встали и направились к двери. Белый молча передал крохотную ручку сонного Ганса Бирму и вышел следом за Шлепком. В коридоре