Тринадцать гостей. Смерть белее снега (сборник). Джозеф Джефферсон Фарджон

была так велика, что сон взял свое. Только это не был безмятежный сон. Он был полон шагов, шороха зеленого подола Надин. Подол превратился в глубокую шелковую лодку, в которой Джон сначала плыл с Надин, потом с Зеной Уайлдинг, а затем с Эдит Фермой-Джонс. «Мистер Пратт пишет мой портрет, – по-собачьи пролаяла Эдит Фермой-Джонс. – Это отпугнет моих читателей. Я должна уничтожить его!» Картина в раме была за стеклом, на него и обрушился кулак разгневанной писательницы. Стекло треснуло, Джон проснулся от звона и сел.

      Он больше не плыл в зеленой шелковой лодке, а сидел на кровати и таращился в темноту. «Неужели мне пригрезилось стекло? – удивился он. – Эдит Фермой-Джонс лаяла тоже во сне?» Через секунду-другую Джон сообразил, что лай был настоящий, потому что прозвучал снова: раз, другой, третий, все дальше и дальше.

      Скрипнула дверь. На сей раз лорд Эйвлинг был ни при чем: дверь открывали где-то в другом месте. Скрип донесся через окно. А вскоре Джон услышал женский крик. Кто-то пробежал по холлу. Новые шаги – медленные, осторожные. За ними последовало восклицание.

      – Эй! – Это был голос Чейтера.

      – Кто здесь?

      Второго голоса Джон не узнал, но говорил мужчина.

      – Что вы здесь делаете?

      – Я, сэр… Я подумал… – Тон внезапно изменился. – Где-то открылась дверь!

      – И что?

      – Сквозняк, дует…

      – Подождите!

      Приказ не был выполнен. Недолгую тишину нарушил звук бегущих шагов. Другой мужчина спросил:

      – Вы открыли дверь, сэр?

      – Я? Конечно нет!

      – Тогда позвольте узнать, зачем вы спускались? – В вопросе прозвучал робкий вызов.

      – Почему бы не ответить? – отозвался Чейтер после паузы. – Я спустился, поскольку услышал голоса.

      – Понимаю, сэр.

      – А зачем спустились вы?

      – По той же самой причине.

      Джон был готов поклясться, что оба лгут.

      – Похоже, мы не ошиблись, – произнес Чейтер. – Или у вас есть иное объяснение того, что дверь открыта?

      – Я мог забыть запереть ее.

      – Это ваша обязанность?

      – Да, сэр.

      – Как ваше имя?

      – Томас, сэр.

      – Запомню. Понимаете, Томас, даже незапертая дверь сама собой не открывается.

      – Там не в порядке защелка. Дверь могла распахнуться от порыва ветра.

      – Предлагаю назвать истинную причину того, что вы здесь очутились.

      – Я уже сказал! – воскликнул Томас. – Мне послышались голоса, как и вам, по вашим собственным словам…

      – Ладно, ладно! Не надо повышать голос! Допустим, нам обоим почудились голоса. В дом проник грабитель? Тогда почему мы его не ищем? Может, дело не в этом, Томас? А в женщине? Правильнее сказать, горничной? Бесси ночует в доме или в какой-нибудь пристройке?

      Томас помалкивал. Джон не мог видеть багрового румянца на обычно бледных щеках дворецкого, выражения изумления, постепенно сменявшегося гневом. Вскоре Чейтер негромко произнес:

      – Слушайте внимательно, любезный. Я не задаю вопросов, они излишни. Вы пришли