Тризна по князю Рюрику. Кровь за кровь! (сборник). Дмитрий Гаврилов

ступай! – вдруг сказала княжна, не поднимая глаз, и загадочно улыбнулась: – И добудь славу.

      – Дира! – воскликнули разом Хорнимир и Яроок.

      Осколод отступил, непонимающе глянул на Диру, на невольных свидетелей его обманутых надежд. В глазах потемнело, и мир закружился, но князь устоял…

      Каждый последующий год жизни, сколько отпустили боги, он вспоминал тот день, не переставая удивляться, что порою женщина способна сотворить с мужчиной.

      – …добудь славу, – продолжила она. – И возвращайся скорей, мой князь.

      С этими словами она сняла с указательного пальца перстень и протянула ошарашенному Осколоду. Но едва лишь он попытался удержать царственную ручку, выскользнула и скрылась в глубине покоев, словно бы испугавшись собственной смелости.

      – Царьград воевать? Это дело не одного и не двух месяцев. Сложное, одним словом, дело-то, – проговорил Хорнимир, отирая лоб.

      – Без щедрой жертвы не обойтись, – согласился Яроок.

      – Кто о чем, а жрец о своем, – хмыкнул тот в ответ. – Воевать стольный град ромеев, князь, твоего войска не хватит. И суда твои тяжелы, чтобы пороги одолеть.

      – Ужели не найти мне в Киеве охочих людей? – засомневался Осколод, крепко сжимая в ладони подарок.

      – Людей, может, и найдешь. А лодьи где? – ответил Яроок, тяжело присаживаясь на скамью.

      – Вы меня за дурака не считайте. Я ещё Ильмень не переплыл, а уж знал про пороги ваши. Тож со мной лишь часть дружины, следом от самой Русы уж другие находники Днепром идут, да лодьи долбленые сплавляют. К полнолунию как раз будут здесь.

      – А велики твои долбленки, князь? – спросил Хорнимир.

      – Не меньше двадцати воинов удержит. Каждая.

      – Ну, тады ой. Приказывай. Я хоть здесь вместо воеводы ныне, а все по-твоему сделаю, – проговорил тот, словно бы признавая за Оскольдом уже сейчас право и на княжну, и на город сам, и на весь народ, да и бранную славу…

      – От доброго удара молота по наковальне рождается огненный сноп, от одной искры случается пожар по всей земле, но от пожара остается только пепел, – молвил Яроок.

      – Не пойму тебя, жрец. Толком говори, – рассердился Осколод.

      – Дира умна. Понимает, что одно дело – своим видом хазаров напугать, а совсем другое – любовь народную обрести. Но коли не случится тебе, князь, Царьграда добыть, все одно поспешай в Киев. Мы на пограничье. С одной стороны – булгары, с другой – каганат. Меж двух огней поляне. Ты сгинешь али воинов погубишь, набегут неприятели… Не степняки с ханами, так древляне с уличами.

      – А боги на что? – прервал Осколод.

      – На богов надейся, да сам не плошай, – усмехнулся Яроок.

      – Соберите завтра весь народ киевский, говорить пред ним буду. А там поглядим, кто из нас оплошает.

      Слух о наследнике легендарного Кия облетел все окрестности, а когда прознали, что он и хазаров отогнал, и вот теперь на ромеев сбирается, идти за новым князем вызвались многие.

      Осколод не мешкал, знал, есть в Киеве ромейские