Русская смерть (сборник). Станислав Белковский

утвердил в полном объеме. В полном. Весь. Ты меня понял?

      Вот уже Триумфальная арка. Мы такую же в Дели поставим, на главной площади, перед мавзолеем, в ознаменование нашей великой Победы. Придет русский человек прямо в Индию, никуда не денется. Мечтал – и придет. Для того я здесь столько лет и надрываюсь.

      И Храм еще восстановим. На месте бассейна «Москва». Вот увидите.

      Жидовской бричкою несся черный лимузин верховного главнокомандующего по леденеющей Москве, и спасенные христианские младенцы разлетались от него всем хлопотом белых крыл.

      Покаяние. Пьеса в двух действиях

      Игорь Тамерланович Кочубей, 50–55 лет, премьер-министр на пенсии.

      Мария, она же Марфа, его жена.

      Борис Алексеевич Толь, 50–55 лет, президент Корпорации вечной жизни.

      Евгений Волкович Дедушкин, 75–80 лет, президент Академии рыночной экономики, профессор.

      Гоцлибердан.

      Пол Морфин, 37 лет, иностранный журналист.

      Анфиса, она же Ноэми, 20 лет, переводчик.

      Первое действие

      I

      Мария, Кочубей.

      МАРИЯ. Он повадился вставать в шесть утра. Встает, пьет водку до девяти, потом снова ложится. А мне же на работу. Он думает, что я сплю. Но я не сплю. Я все вижу и слышу. Я не могу спать, если он сидит в столовой. И пьет. Я тоже живой человек. На работу. Уже полдевятого. Господи ты Боже мой…

      Кочубей.

      КОЧУБЕЙ. Марфуша, ты чего не спишь? Иди поспи еще, рано. Сумерки.

      МАРИЯ. Мне через полтора часа на работу, чего ложиться. Не засну ведь. Хочешь чаю?

      КОЧУБЕЙ. Да нет, спасибо. У меня все есть. Колбаски только не хватает. Ты брауншвейгской не купила?

      МАРИЯ. Не успела вчера. Жуткая суета. Подарки, шмодарки. Тебе нельзя брауншвейгскую. Сплошной жир. Холестерин. Скоро Новый год. Холестерол. Как правильно.

      КОЧУБЕЙ. Да, нельзя. Под водочку хорошо идет. Ты поедешь – я засну.

      МАРИЯ. Сил нет, Игоряша.

      КОЧУБЕЙ. Да уж, давно нет.

      МАРИЯ. У кого сил нет?

      КОЧУБЕЙ. А ты про кого?

      МАРИЯ. Я – про себя.

      КОЧУБЕЙ. А я – про всех нас. Сил вообще не осталось. Чего-то не осталось. Так, бывает, поищешь с утра силы, и…

      МАРИЯ. О чем вы вчера говорили с батюшкой? Кочубей. С батюшкой?

      Пауза.

      Пристально смотрят друг на друга.

      МАРИЯ. С батюшкой.

      КОЧУБЕЙ. Про земельный участок.

      МАРИЯ. Про какой участок? Наш?

      КОЧУБЕЙ. Нет, про его. Про его участок.

      МАРИЯ. У него разве есть участок?

      КОЧУБЕЙ. Ну, не у него как такового. Участок, где храм.

      В Жирафьей Канавке.

      МАРИЯ. А что он хочет?

      КОЧУБЕЙ. Там земля до сих пор не оформлена. Документов ему не выдают. Уже два года не выдают. А люди тем временем всякие ходят. Он очень боится, что отберут. Под элитное жилье, то-се.

      МАРИЯ. Так храма ж толком нет до сих пор. И какое в Жирафьей Канавке элитное жилье? Это у черта на рогах. Выселки.

      КОЧУБЕЙ. Маленький храм-то есть. А большой –