Иллюзия отражения. Петр Катериничев

На обочине?

      – На ней. Им там самое место. Мадемуазель испросила доставить ее к вам. Под хмелем она крепким или под кайфом – не понять. Да, ты службе безопасности своей передай, пусть разъяснят, что за мальчики. Она с ними вечером в каком-то кафе познакомилась. И остановились они, по ее словам, в твоем отеле.

      – Вчера?

      – Ну да. Мордатые такие. Здоровые. В недалеком прошлом «типа спортсмены».

      – Такие обычно у нас не останавливаются. Но я проверю. И вышлю за ними машину. Где ты их обронил?

      – Третий километр, шоссе номер двенадцать.

      Савин кивнул, немедля приказал помощнику:

      – На третьем километре, шоссе номер двенадцать – двое нетрезвых и побитых субъектов. Подберите, окажите необходимую помощь, доставьте в гостиницу.

      – Будет сделано. – Помощник испарился.

      Девушка сладко зевнула, свернулась на заднем сиденье клубочком, открыв самые потаенные места.

      Савин только вздохнул:

      – Слава Будде, на Саратоне бульварных газетенок нету, а то бы и папарацци, и всякое такое же непотребство... Тьфу!

      – А «Таймс»?

      – Лондонская? Нью-йоркская?

      – Обе.

      – О, это газеты других полетов.

      – По мне – тех же самых.

      – Дрон, без обид, уж где и как ты там с ее ухажерами разошелся, мне без интереса, а только помоги мадемуазель до пентхауса спроворить, мы же «Саратона», а не «Хилтон» какой-нибудь.

      – Халатик бы какой-никакой...

      – Да уже несут! И еще... Ты уж сам в подземный гараж зарули, а я команду дам, чтобы тебя прямо в пентхаус вместе с кралею и вознесли. Лады? Прессы-то у нас нет, а пересуды? Оно нам надо?

      – Твоя правда, Саввич. Твоя правда.

      В пентхаус нас сопроводил молодой человек. Я занес завернутую в халат леди Арбаеву в номер, огляделся, поместил на широченный диван, снял трубку антикварного телефона:

      – Саввич? Мне тут до утра делать совсем нечего, ты бы сиделку прислал какую-нибудь, что ли, пусть за девушкиным похмельем или кумаром – пес знает, что с ней такое – присмотрит.

      – Вот еще! – Алина внезапно встала с дивана, одним движением сбросив халат, подошла, вырвала трубку, скомандовала: – До утра нас не беспокоить! – и опустила трубку на рычажки.

      Прошла к центру комнаты, опустилась в подсвеченную, размером с небольшой бассейн, ванну. Погрузилась с головой, вынырнула, встряхнула мокрыми курчавыми волосами, прошлепала босыми ногами ко мне, встала в позе самой откровенной и вызывающей.

      – Тебя смущает моя нагота, спасатель?

      – Не особенно, – честно ответил я.

      – Ты что, голубой? Или импотент?

      – Ты спросила о смущении. Я ответил. Пока. – Повернулся и пошел к двери.

      – Посиди немного со мной, – попросила девушка, и голос ее прозвучал так, что я остановился, обернулся. На глазах Алины блестели слезинки. Она уже набросила халат, завернулась в него. – Посиди со мной чуть-чуть, просто посиди. Я не стерва, просто образ стервы мне словно «прописан». «Алина Арбаева – нефтяная молодежь», как она еще себя может вести?

      –