Иллюзия отражения. Петр Катериничев

Ты, Дрон. А вообще... Все мы маемся. Жизнь скучна, когда из нее исключена высшая ставка. И – выбор.

      – Между нею и смертью?

      – Именно.

      – Соскучился по намибийской пустыне?

      – Может быть. Хочется чего-то... Не знаю.

      – Риска?

      – Покоя.

      – Тебе здесь беспокойно?

      – Сегодня – да. А риск... Его ищут любители. Профессионалов он сам находит.

      – Спокойного дежурства, Фред.

      – Лучше бы наоборот.

      Фред зачерпнул горсть воды, она прошла сквозь пальцы и снова соединилась с морем.

      – Вот и вся наша жизнь. Какая бы она ни была. А потому... Смотреть на такие звезды и знать, что они будут сиять всегда, мне порой просто невмоготу.

      Глава 2

      Тоска наступает тогда, когда человеку не хватает в жизни чего-то важного. Существенного. Того, без чего ему не живется. У одного это – слава и почет, у другого – карьерная тусовка, у третьего – деньги. А на самом деле... Людям не живется без жизни. И что тому виною – усталое воображение, повседневная рутина или что-то еще... Так уж выходит, что у большинства людей жизнь складывается из ожидания. И надежды на то, что станет лучше.

      Ну а еще – в России мало солнышка. Совсем мало. А если оно и случается, люди по привычке греются водкой. Что еще делать, когда солнышка мало, а кругом только ночь?.. «Темная ночь, только пули свистят по степи...»

      Наверное, я затосковал. Смешно. Над головой – яркие звезды Саратоны, морская вода тепла и ласкова, берег не просто освещен – чист, наряден, блестящ... Саратона – пристанище уверенной праздности и спокойной, привычной респектабельности. А вот поди ж ты... «Степь да степь кругом, путь далек лежит...» Наверное, сердце всегда будет стремиться в зиму, в которой когда-то замерзало. Или зима – это вовсе не время года, а состояние? Как и то странное, мучительное ожидание, полное печали о несбывшемся и тоски о непережитом, что бывает после темной, затяжной осени, сразу перед снегом?

      Перед снегом в душе – как в степи,

      Полусонной, продрогшей, ночной,

      Перед снегом грущу о любви,

      И о том, что не сбылось со мной,

      И о том, что сбылось, но прошло,

      Словно надпись «люблю» на снегу,

      И о том, как чужое тепло

      Сердце льдом обмело, как в пургу,

      И о том, как краснел до ушей

      И не смел прикоснуться к руке,

      И о том, как нарвал камышей

      На сиреневой смутной реке...

      Все пройдет, отлетит, говорят,

      Ночь застелит туманами встреч,

      Но о том, как прекрасен закат,

      Буду помнить, и – буду беречь

      Тот наивный и любящий взгляд,

      Что связал нас – полжизни назад [1].

      Человек счастлив тогда, когда его ждут. Когда без него одного – безлюден весь этот большой мир с морозами, пустынями, степными ветрами, звездами, океанами... Когда ему есть куда возвращаться.

      А мне возвращаться было некуда. И не к кому. Она ушла зимой. Я ждал ее, звонил, а когда она все-таки пришла за чем-то оставленным, спросил: «Мы поссорились или расстались?» Она ответила: «Мы расстались». И все кончилось. Странный

1

Здесь и далее стихи Петра Катериничева.