Телевизор. Исповедь одного шпиона. Борис Викторович Мячин

и с попутным ветром готова вернуться на родину».[106]

      – А ты, Визин, всё жалуешься, что в России нету достойных фигур для изображения; одни недоросли… Вот она, сила человеческой мысли… А ну-ка, поди к стене!

      На стене висела географическая карта; я должен был указкой отмечать страны, которые Батурин называл.

      – Пожалуй, что и возьмем, – сказал Батурин, положив руку мне на плечо и заглядывая в глаза. – По Петрову обычаю с пятнадцати лет на службу как раз и надо идти, новиком. Это потом уж выдумали от двадцати. Расслабились… Всё думают, как бы от армии да от учебы отвильнуть; глупости какие! Настоящий гражданин армию с учебой должен почитать более всего; дурна та страна, в которой юноши плюют на милицию…

      – Civis Romanus sum[107], – ляпнул я.

      Судьба моя была решена. В тот же день Батурин завалил меня работою: письма, реляции, мелкие доносы: кто с кем спит, куда ездит, с какими людьми встречается; всё написано эзоповым языком; география была самая обширная: так, одно послание содержало подробное описание восточного города, где живет много армян, готовых по одному слову Е. И. В. вступить в русскую армию; «слоны, львы и вепри, священные быки и многорукие идолы; город каменщиков и ткачей; всюду фрукты ананасы и земля богата; дорогие ткани и золотые украшения; непонятно только, почему люди с голоду дохнут».[108]

      Глава шестнадцатая,

      сообщающая некоторые подробности об электрической силе

      К. И. Д., в том виде, в котором я застал ее, являла собой зрелище чрезвычайной странности. По генеральному регламенту, заведенному еще Петром, все дела должны были решаться совместно, однако ж на практике регламент быстро стал способом ничего не делать. Большинство переводчиков и протоколистов в основном плевали в потолок и гоняли мух свернутым в трубочку нумером «Санктпитербурхских ведомостей». Главною задачей нашей было делать экстракты из реляций. Мы садились с утра за стол и начинали разбирать многочисленные и часто нелепые отзывы. Как при такой дипломатике Россия выигрывала войны и плела жестокие интриги, я до сих пор не могу уразуметь. Очевидно, в Польше, Швеции и Турции раздолбайства и тунеядства было еще больше нашего.

      По регламенту в коллегии было четырнадцать экспедиций. Первая экспедиция занималась Персией, Китаем и Сибирью. Вторая – Турцией, Малороссией и Кавказом. Третья – европейскими делами. Четвертою командовал Франц Эпинус, здесь шифровали и расшифровывали; это был черный кабинет. Пятая экспедиция занималась французскими письмами. Шестая вела дела в Польше и Новой Сербии, часто неприятные. Седьмая занималась всею почтой. Восьмая – немцами. Девятая экспедиция была наша. Десятая занималась переводами с латинского языка. Одиннадцатая экспедиция снова занималась немцами, двенадцатая – французами. Тринадцатая – Данией, Голландией и Голштинией. Четырнадцатою были архивные юнкеры.

      Начальником моим был Батурин. Как и вся наша экспедиция, он много пил, чревоугодничал и прелюбодействовал, однако ж последний грех был возведен им в абсолютный градус. Он старался не заводить романов с дворянским

106

Шифровка сообщает о визите в Париж в феврале 1771 г. шведского короля Густава III.

107

я римский гражданин (лат.)

108

Шифровка сообщает об армянской общине в Мадрасе.