Крик родившихся завтра. Михаил Савеличев

и сунул ее в рот, прикусил мундштук, но зажечь не озаботился.

      – Мыло и мочало, начинай сказку с начала, – сказала Наталья.

      – Меня уволят.

      – Зато какая физика.

      – Физика что надо. Переброска двух разумных тел на предельное расстояние в ходе эксперимента, собранного на коленке и в нарушение приказа начальства. Я в восторге.

      Лампочка зажглась зеленым.

      – Черт, что я делаю? – Брысь опять сунул в рот изжеванную папиросу.

      – Помогаешь всем нам стать лучше, – сказала Наталья и потянула веревку.

      Прости меня, кажется, крикнул Брысь.

      Ничего особенного. Никакого промежутка.

      Была тьма, стал свет.

      Было тепло, стало холодно.

      Было тихо, стало шумно.

      Был Брысь, нету Брыся.

      Дорога. Холмы. Осень. Ветер. И даже машина далеко впереди, неуклюже съехавшая на обочину.

      Кюри захныкала, но Наталья кое-как прикрылась, застегнулась. Хорошо, что позаботилась об одеяле – голый ребенок на таком ветру сразу простудится. Нужно быстрее дойти до машины, там одежда для нее и Кюри. Марии Кюри. Пусть будет так.

      Странно, неужели Бравый их не заметил? Продолжает сидеть в машине и слушать по радио сводку военных действий? Мальчики любят войнушку. А нам, девочкам, обо всем приходится заботиться самим.

      Почему-то она оказалась босиком. Туфли исчезли. Волшебные серебряные туфли исчезли, перенеся девочку Наталью и девочку Марию из мрачного замка людоеда. Самое трудное – первый шаг. Потом легче.

      – Держись за меня, – сказала Наталья, и Кюри обхватила ее за шею. Слабо. Непривычно. Вряд ли ее носили вот так на руках. – Мы сейчас дойдем. Тут ерунда. Близко. Шаг за шагом, шаг за шагом.

      Закрапал дождик. Для полноты удовольствия.

      Пять шагов. Десять шагов. Сто шагов.

      – Эй! – получилось плохо. Неубедительно. – Бравый!

      Черт тебя побери, Бравый. Я вижу твою спину, а ты не изволишь почувствовать мой взгляд. Взгляд любимой женщины. Или врут писатели-поэты? Нет во взгляде чудодейственной силы? Чадодейственная сила есть – в Кюри, а всё прочее – выдумки. Черт с тобой, дойду. Только вот остановлюсь ненадолго, отдышусь и опять пойду.

      – Держись, детка, держись, мама всё сделает, как надо. Мама у тебя – отвратительная мама, но уж это она сделать сможет.

      Она еще много чего говорила, поглаживая прижавшуюся Кюри по спине, даже сквозь одеяло ощущая выступающие позвонки: и о том, что они улетят с этого острова, и о том, как будут жить все вместе в далеком чудесном месте под названием Ленинград, и о том, что у нее будет папа, ведь для маленьких девочек очень важно иметь папу, а папа – это не тот, кто… (здесь она слегка запнулась), в общем, это тот, кто о ней по-настоящему заботится, и о том, что они всё-всё забудут, забудут, как страшный фантастический сон, ведь в Советском Союзе не могут существовать такие Спецкомитеты, это неправильно, в Советском Союзе могут отправить на Марс экспедицию, а вот проводить эксперименты над маленькими девочками не могут, а значит, всё это сон,