Кошки-мышки (сборник). Вера Каспари

подошел к моей машине, держа в руке бумажник. Судя по всему, настроение у него улучшилось. Он стоял под дождем, глядя на магазин, и улыбался. Как будто ваза досталась ему.

      Глава 10

      Рапорт Муни о расследовании убийства девушки-модели меня не удовлетворил, и я решил сам взяться за это дело.

      К тому времени, как я добрался до Кристофер-стрит, Муни уже опросил остальных жильцов. С пятницы мисс Редферн никто не видел.

      Дом, обшарпанный и старый, стоял в ряду точно таких же строений, украшенных объявлениями типа: «Сдается внаем», «Персидские кошки», «Пошив одежды», «Оккультные практики», «Домашняя французская кухня». Пока я мок под моросящим дождем, мне стало ясно, почему Дайан не минуты не колебалась, когда ей предложили провести душные выходные в другом месте.

      Квартирная хозяйка походила на старый мешок из-под муки, выцветший добела и перевязанный посредине. Она заявила, что устала от полицейских и что, по ее мнению, Дайан проводит время с мужчиной. В городе так много распущенных девиц, что нет особой разницы, если кто-нибудь из них ненадолго пропадет. Лично ее нисколько не удивит, если утром Дайан заявится домой.

      Оставив ее разглагольствовать в вестибюле, я поднялся на три пролета вверх по обветшалой лестнице. Пахло несвежей постелью, высохшим мылом и кожаной обувью. Знакомые запахи: когда я только покинул родительский кров, мне приходилось жить в таких домах. Я вдруг проникся жалостью к девушке, которая надеялась на свою молодость и красоту, но всякий раз возвращалась домой по этой мрачной лестнице. Наверняка Лора предложила ей свою квартиру потому что сама когда-то обитала в подобных трущобах и не забыла, какая вонь здесь летом.

      Даже обои, коричневые и горчично-желтые, выглядели знакомыми. В комнате стояла односпальная кровать, рядом с ней – явно купленный из вторых рук туалетный столик, продавленное кресло и платяной шкаф с овальным зеркалом на дверце. Дайан зарабатывала достаточно, чтобы снимать жилье получше, но она посылала деньги семье. Да и поддержание красоты, по-видимому, обходилось недешево. Она обожала тряпки, у нее были шляпки, перчатки и туфли всех цветов радуги.

      В комнате обнаружились кипы журналов о кино. Страницы в них были загнуты, кое-какие абзацы отмечены. Вне всякого сомнения, Дайан мечтала о Голливуде. И не такие красивые девушки становились замужними звездами с собственными плавательными бассейнами. Еще в комнате лежали журналы с душещипательными историями о девушках, которые грешили, страдали, но в конце концов исправлялись благодаря любви достойных мужчин. Бедная Дженни Свободоу!

      Должно быть, она искала утешения в фотографиях, которые прикрепила кнопками к уродливым обоям. Фотографии служили глянцевыми свидетельствами ее работы: Дайан Редферн в меховом салоне на Пятой авеню, Дайан в опере, Дайан наливает кофе из серебряного кофейника, Дайан в шелковом пеньюаре и под атласным одеялом, которое спадает с дивана, приоткрыв стройную ножку девушки.

      Мысль о том, что эти ножки навсегда остановились, а их обладательница мертва, удручала.

      Я сидел на краю кровати и думал о несчастной жизни бедняжки.