Волчья тропа. Бет Льюис

ждет тебя на севере».

      А потом донесся топот копыт. Несколько лошадей. У меня сердце упало. Мэтью помрачнел, молча встал, взял ружье и направился к двери. Я продолжала жевать. Пропади оно все пропадом, но я таки набью желудок, прежде чем начнут палить.

      – Эй, вы! – рявкнул Мэтью и, пинком открыв дверь, вскинул ружье.

      Я сидела в стороне от двери, но могла видеть, что происходит снаружи. Мэтью, стоявший в дверном проеме, оглянулся. Его лицо, освещенное льющимся с улицы светом, исказила жутковатая улыбка. У меня внутри все сжалось, но я продолжала глотать чили.

      Над дверями висело распятие. Ну, знаете, вроде как Господь благословляет вас, когда вы выходите из дома. Я-то всегда считала, что это трусость. Как говорится, на бога надейся, а сам не плошай. Потом я прищурилась и хмыкнула. Распятие было перевернуто. Уж если ты деревяшку прибить не способен, то тебе никакой бог не поможет.

      Я покачала головой, доела чили и взглянула на карту. Маленькие городки на ней были отмечены красными точками, а те, что побольше, – черными квадратиками. Вдоль дороги на север я вообще черных квадратиков не увидела. Только пригоршня красных точек, окруженных пустотой. Вот и отлично! Людей-то я не особо люблю. Никогда не знаешь, что у них на уме. Поди разбери, обнять они тебя хотят или придушить?

      В верхней части карты Мэтью зарисовал целый кусок старой территории. Наверное, это то место, куда бомбы во время Большой Глупости упали. Я разглядела там только одну красную точку, однако букв я не знаю, потому название прочитать не сумела.

      Звук копыт стих.

      Я уже вылизала всю тарелку и не смогла сдержать отрыжки. Брюхо сказало спасибо за отличный хавчик.

      Потом я услышала голоса. Вернее один, женский, который мне был отлично знаком. Какого черта тут Лайон делает? Она что, за мной шла? Или это просто единственный дом между Муссой и горами? Случай привел этого бледного демона сюда или она умнее, чем я думала?

      Вдруг весь хавчик попросился наружу. Я вскочила и спряталась за дверью.

      – Преподобный Мэтью? – спросила судья Лайон. От ее ледяного голоса по спине побежали мурашки.

      Желудок от страха скрутился в тугой узел, выпихивая чили.

      Я не слышала, что ответил Мэтью. Наверное, опять кивнул.

      Потом до меня донесся скрип седел – видать, всадники спешились.

      – Преподобный Мэтью, вы знаете, кто я?

      – Да, мэм, знаю.

      – Я ищу двух людей, – сказала она, и мне показалось, словно на меня обрушился огромный камень. Двух!

      – Посмотрите на этого человека. – Я услышала хруст бумаги. Наверное, тот портрет Крегара. – Вы его видели?

      – Да уж, такое лицо я бы запомнил, – сказал Мэтью. – Вот только я его ни разу не видел.

      – А девушку?

      Я напряглась.

      Мэтью молчал. Неужели выдаст меня? Может, уже выдал?.. Я судорожно шарила глазами по комнате, ища выход, но железные жалюзи на окнах превратили ее в крысиную ловушку.

      Потом я услышала шаги, звяканье шпор и скрип деревянной ступеньки.

      – Не возражаете, если я тут осмотрюсь?

      Голос Лайон теперь прозвучал намного ближе.

      Я