Волчья тропа. Бет Льюис

Кровь агнца должна смыть грехи, так сказал Господь.

      Его голос жужжал, словно рот был набит мухами.

      – Я не… агнец! – сказала я, и к горлу подкатила тошнота.

      – Элка, я вижу на тебе клеймо греха! Агнец, которого мы выбрали в жертву, всего лишь соблазнила нескольких мужчин. Если верить Лайон, а ее честность не подлежит сомнению, ты убийца, а это худший из грехов.

      – Я никого не убила. Она ведь не говорила… я не… – пыталась я оправдываться, но мозги меня подвели. Я извивалась в цепях, не обращая внимания на раскалывающуюся от боли голову.

      – Отобрала ли ты чью-то жизнь или просто смотрела, как убивают, – ты виновна, и твоя горячая проклятая кровь согреет нашу зиму.

      Слова преподобного поразили меня в самое сердце. Может, я и правда виновата, даже если сама не убивала?

      – Господь, укрепи мою руку и направь клинок, дабы я вознес хвалу твоему имени! – произнес Мэтью, а потом встал и подошел ко мне. Представляете, этот ублюдок держал в руках мой нож. Да я ему за такое сердце вырежу и сама Дьяволу скормлю! Клянусь!

      Рука у него была твердая. Не дрожала.

      – Расслабьтесь, юная леди, – нежно промурлыкал он, словно предлагал мне еще порцию чили. – Сейчас будет немножко больно.

      Он погладил меня по волосам, и мне захотелось откусить эту чертову руку.

      Он резал меня моим собственным ножом. Начал от левого локтя, потом вверх по руке, через всю спину и снова вниз, до правого. Я не закричала. Было не так уж больно, хотя нож глубоко вошел в тело. Меня Охотник посильнее лупил. Теплая кровь побежала по спине.

      – Ты будешь отмечена крестом, дабы Господь знал, что ты предназначена ему! – заявил Мэтью и резанул от шеи до самой задницы.

      Наверху в доме скрипнули половицы. Или почудилось? Наверное, из-за его отравы я слышала то, что мне хотелось. А может, Лайон вернулась?

      – Чертов ублюдок, убери от меня руки! – завопила я. – У него нож. Помогите!

      – Никто не услышит твоих проклятий. – Мэтью отошел куда-то в сторону, и я услышала, как он тащит мешок по земляному полу.

      Никто не бросился мне на помощь, никто не отозвался на мои крики, и скрипа половиц я тоже больше не слышала. В сердце потихоньку вползал страх. От мысли, что я отсюда не выйду, мне стало холодно.

      – Зло должно быть очищено! – воскликнул Мэтью.

      Он засунул руку в мешок, и послышался странный скрипучий звук – словно снег захрустел. А потом я завопила – он сыпанул мне на спину пригоршню соли и втер ее в глубокие порезы. Я больше не могла ни о чем думать, ничего не видела и не слышала – просто орала во всю мочь. Когда поняла, что он опять полез в мешок за солью, то изо всех сил заколотила цепями по железному столу.

      Голову окутывал туман. Я сражалась с болью, с бешенно бьющимся сердцем и с самой смертью. Этот сукин сын почти убил меня. Разрезал и оставил истекать кровью.

      И вдруг мой нож, покрытый моей же кровью, упал на пол. Нет, мне не почудилось. Кто-то плеснул мне на спину теплую воду, и она смыла кровь и соль с