Волчья тропа. Бет Льюис

медвежья тропа. В моем распоряжении только мозги, но без воды и они скоро начнет выкидывать трюки.

      Выбора не было. Если поверну назад – просто потеряю время. Мусса где-то рядом, и ее наверняка сыщет большой старый медведь. Меня затошнило от страха, когда я ступила на медвежью тропу. Больше всего я боялась двух вещей: обнаружить в конце тропы дохлого косолапого, который искал воду, да так и не нашел, и нарваться на живого гризли. Второе пострашнее.

      Наступил полдень, во рту пересохло от жажды. За целый день журчания реки я так и не услышала – только мыши и птицы нарушали тишину. Вокруг кружили мухи – так и нарывались, чтобы я их прихлопнула. Потом Фальшивый лес начал потихоньку меняться – ровные ряды деревьев сменились перекрученными стволами, увитыми ползучими растениями, а между ними росли кусты, похожие на огромные пуховые подушки. Я со всех ног ринулась навстречу этому правильному лесу.

      Я все еще придерживалась медвежьей тропы и старалась идти быстро, насколько позволяли усталые ноги. Однако тропа понемногу начала исчезать, или просто мои глаза больше не могли ее рассмотреть. Казалось, рот набит песком, а голова объята пламенем. Я изо всех сил боролась с обезвоживанием.

      Лес стал густым и недружелюбным. Шипы впивались в кожу, а корни и лианы старались меня задержать. Медвежью тропу я все-таки потеряла. Птицы, качающиеся на ветках, заходились в хохоте каждый раз, как я спотыкалась и падала. В высоченных папоротниковых зарослях таились ямы и поваленные стволы. По этому лесу я за все утро и пары миль не прошла.

      А потом раздался голос.

      Охотник. Крегар.

      – Девочка Элка, ты меня предала, – сказал он. – Привела их прямо к моему дому.

      Деревья разорвали его голос на куски, и я не могла определить, где сейчас охотник – впереди, сзади или у меня под ногами.

      – Я не предавала тебя, – ответила я, вцепившись в нож. Зазубрины впились в ладонь.

      – В лесу нет имен, девочка, и никто не будет о тебе скучать.

      Ярость, звучащая в его голосе, вдруг исчезла. Теперь он говорил со мной, как охотник с добычей.

      – Я ей ничего не сказала! – крикнула я, и бросилась прочь, спотыкаясь и размахивая руками, словно пытаясь отогнать призраков.

      – Элка, ты нарушила главное правило. Никому обо мне не рассказывать!

      Обезвоживание. Оно все-таки настигло меня и вцепилось мертвой хваткой. Охотник всегда говорил, что я мало пью. Но я ему еще покажу – вот доберусь до Муссы и выпью ее до дна. Пусть знает, как хорошо он меня научил.

      Хрустнула ветка. По-настоящему. Призраки не шумят. Я мгновенно пришла в себя.

      Из переплетения ветвей на меня смотрели желтые глаза. Между нами было шагов десять, не больше. Серая шерсть среди зеленой листвы. Зверь мигнул и двинулся вперед, не отрывая от меня горящих глаз. Я так стиснула нож, что пальцы побелели.

      Все знают: если ты увидишь перед собой волка, значит, его стая уже готова тобой закусить.

      Охотник не учил меня охотиться на волков. Каждый раз, когда он уходил на ночную охоту,