В действующей армии. Николай Гейнце

предмет, брошенные в него и утонувший, через несколько дней выбрасывается на берег.

      Вследствие этого ни один из утонувших людей не остаётся долго на дне, а выбрасывается на берег.

      Осенью в непогоду Байкал страшен своим бурным волнением.

      Недаром за ним установилась и репутация, и название Чёртова озера.

      Переехали мы Байкал, прибыли на пристань Танхой.

      Совсем китайское название.

      Оказывается же, – по словам служащего на этой дороге, – что это испорченное чисто русское слово.

      В этом месте берег Байкала образует очень тонкий мыс, и рабочие ещё при производстве разведок дороги назвали её «тонкой», делая ударение на последнем слоге, а отсюда произошло название пристани и первой станции «Танхой».

      Как гибок русский язык, и как ломают его сами же русские люди!

      На этой китайско-русской пристани нас встретил уже не начальник станции, а комендант, оказавшийся впоследствии очень любезным человеком.

      На рельсах при прибытии парохода «Ангара» стоял арестантский поезд, в котором везли арестантов на работы по кругобайкальской дороге.

      Нас продержали часа два на пароходе, причём перед выпуском с него на берегу появился г-н комендант и заявил:

      – В поезде занимают места по чинам. Сперва г-да генералы, затем штаб-офицеры и г-да военные врачи в первом классе, затем обер-офицеры – во втором и третьем классе.

      Лица моё и другого штатского г-на Соколова, едущего по делам в Харбин, вытянулись.

      – А мы, штатские? – спросил я.

      – Будете посажены на поезд, если будут места после занятия мест г-дами офицерами и врачами.

      Но вскоре мы успокоились.

      Для нас с г-ном Соколовым нашлось свободное купе первого класса.

      По мере приближения к театру войны знаешь о нём всё меньше – газет не видишь никаких.

      На пристани «Танхой» мы простояли шесть часов и двинулись далее.

      До станции «Мысовой» Забайкальской железной дороги едем по берегу величественного Байкала, на котором в этих местах, несмотря на стоящие жары, ещё плавают огромные льдины.

      Говорят, что Байкал очищается от льда часто лишь в половине июня.

      На переездах встретили сперва поезд с партией японцев в арестантских вагонах, а затем санитарный поезд с нашими ранеными в тюренченском бою – их эвакуируют в Иркутск и Красноярск.

      К сожалению, несколько минут стоянки не дали мне возможности порасспросить этих чудо-богатырей, потерявших в славном бою столько отважных товарищей.

      На «Мысовую» приходим в четыре часа утра, даю телеграммы о разрешении мне выехать со ст. Маньчжурия далее.

      Телеграммы подписываются комендантом.

      Иначе их не принимают – дорога на военном положении.

      Едем дальше, по стране бывшей каторги.

      Вот Верхнеудинск, где на городском кладбище находится могила декабриста князя Трубецкого.

      Вот «Петровский завод» железоделательный и чугунно-плавильный, где в былые времена был применяем «каторжный труд» и где работали декабристы.

      Вокруг