Убийства на фоне глянца. Алисия Хименес Бартлетт

чтобы сразу стало понятно, насколько она осуждает подобную бестактность.

      – Завтра в пять. Когда у нее закончатся занятия.

      Гарсона тоже удивило, что я сунулась к ней в такой момент.

      – Просто я хочу, чтобы она уяснила себе: мы все время будем кружить вокруг да около, – объяснила я.

      – А мы и вправду будем кружить?

      – Пока не знаю. В любом случае теперь все они нас видели.

      – Для этого мы и приехали?

      – Скажем, это было что-то вроде широкого оповещения.

      – Не шутите с фараонами, они сидят у вас на хвосте?

      – Примерно так.

      – Эх, хотел бы я сейчас сидеть на хвосте у убийцы или хотя бы идти по его следу.

      – Кто знает, а вдруг вы уже по нему идете!

      Среди посетителей магазина Хуана Мальофре, стилиста и дизайнера, полицейские вряд ли составляли большую долю. Мало того, девушка, встречавшая клиентов у входа, вроде бы никак не могла сообразить, что это вообще за профессия. Гарсон попытался ее вразумить и уточнил, что мы служим в отделе, который занимается убийствами, чтобы в ее мозгах, совсем переставших работать от неожиданности, возникли хоть какие-нибудь просветы. Но первое, что пришло в голову девице, – это убрать нас куда-нибудь подальше с глаз клиентов, сновавших по залу, словно мы были парой вышедших из моды подставок для зонтов, недостойных их заведения.

      – Присядьте вон там, – пробормотала она, мотнув головой в сторону самого укромного угла. – Сейчас я доложу сеньору Мальофре.

      – Мы лучше пока побродим, – ответила я, не теряя присутствия духа, и принялась осматривать выставленную в огромном зале мебель.

      Гарсон последовал за мной.

      Младший инспектор во все глаза глядел на гостиные и столовые, на фальшивые окна с образцами штор и торшеры – так, будто мы оказались среди живых свирепых тварей, которые в любой миг могут на нас накинуться.

      – Не нравится? – поинтересовалась я.

      – Не знаю, что вам сказать, – ответил он, уставившись на стол с основой в виде слона. – Пожалуй, я бы никогда не освоился в доме, где столько… всяких препятствий.

      – И я тоже.

      – Слава богу, а то я уж подумал, что они мне не нравятся только потому, что со вкусом у меня беда.

      – Ничего подобного, – пояснила я, понизив голос. – Просто это такой общепринятый стиль – чтобы пустить пыль в глаза… ну, то есть с большими претензиями…

      – Для нуворишей, что ли?

      – Я бы сказала иначе – для людей благомыслящих.

      Между тем девица смотрела на нас так, словно боялась, как бы мы не стянули одно из этих чудищ.

      – Да вы только поглядите на эту койку! – воскликнул Гарсон чуть громче положенного.

      И койка того стоила: четыре восточных раба с мускулистыми телами, причудливо изогнувшись, держали барочный балдахин.

      – Представляете, инспектор? Вздумай я втащить этот шедевр в свою спальню, пришлось бы снести стену. И для чего такое, по-вашему, нужно?

      – Не поняла вопроса.

      – Ну, я хочу сказать: и эти мужики в тюрбанах, и столько