Обнять необъятное. Избранные произведения. Козьма Прутков

если б голосом твоим я обладал, —

      Так молвил пристав, – я б у тещи

      Приятно пел в тенистой роще

      И сродников своих пленял и услаждал!»

      А горлица на то головкой покачала

      И становому так, воркуя, отвечала:

      «А я твоей завидую судьбе:

      Мне голос дан, а стан тебе».

      Осада Памбы

      Романсеро, с испанского

      Девять лет дон Педро Гомец,

      По прозванью Лев Кастильи,

      Осаждает замок Памбу,

      Молоком одним питаясь.

      И всё войско дона Педра,

      Девять тысяч кастильянцев,

      Все, по данному обету,

      Не касаются мясного,

      Ниже хлеба не снедают,

      Пьют одно лишь молоко.

      Всякий день они слабеют,

      Силы тратя по!пустому.

      Всякий день дон Педро Гомец

      О своем бессильи плачет,

      Закрываясь епанчею.

      Настает уж год десятый.

      Злые мавры торжествуют;

      А от войска дона Педра

      Налицо едва осталось

      Девятнадцать человек.

      Их собрал дон Педро Гомец

      И сказал им: «Девятнадцать!

      Разовьем свои знамена,

      В трубы громкие взыграем

      И, ударивши в литавры,

      Прочь от Памбы мы отступим,

      Без стыда и без боязни.

      Хоть мы крепости не взяли,

      Но поклясться можем смело

      Перед совестью и честью:

      Не нарушили ни разу

      Нами данного обета, —

      Целых девять лет не ели,

      Ничего не ели ровно,

      Кроме только молока!»

      Ободренные сей речью,

      Девятнадцать кастильянцев,

      Все, качаяся на седлах,

      В голос слабо закричали:

      «Sanсtо Jago Соmpostellо!

      Честь и слава дону Педру,

      Честь и слава Льву Кастильи!»

      А каплан его Диего

      Так сказал себе сквозь зубы:

      «Если б я был полководцем,

      Я б обет дал есть лишь мясо,

      Запивая сантуринским».

      И, услышав то, дон Педро

      Произнес со громким смехом:

      «Подарить ему барана:

      Он изрядно подшутил».

      Эпиграмма

      № II

      Раз архитектор с птичницей спознался.

      И что ж? – в их детище смешались две натуры:

      Сын архитектора, он строить покушался;

      Потомок птичницы, он строил только – куры.

      Доблестные студиозусы

      Как будто из Гейне

      Фриц Вагнер – студьозус из Иены

      Из Бонна – Иеронимус Кох

      Вошли в кабинет мой с азартом;

      Вошли, не очистив сапог.

      «Здорово, наш старый товарищ!

      Реши поскорее наш спор:

      Кто доблестней: Кох или Вагнер? »

      Спросили с бряцанием шпор.

      «Друзья! вас и в Иене и в Бонне

      Давно уже я оценил:

      Кох логике славно учился,

      А Вагнер искусно чертил ».

      Ответом моим недовольны:

      «Решай поскорее наш спор!» —

      Они повторили с азартом

      И