Девушка из чернил и звезд. Киран Миллвуд Харгрейв

посмотри, что натворила, – сердито укорил торговец, собирая раскатившиеся овощи. – Нет-нет, не помогай, не надо – уж как-нибудь сам.

      Ошеломленная, я дошла до угла рыночной площади, где мы с Люпе всегда встречались. Было в лице этой женщины что-то такое, что потрясло меня до костей. Только бы с Катой ничего не случилось.

      – Иза!

      Я повернулась – Люпе мчалась через площадь, размахивая школьной сумкой, и деревенские шарахались от нее.

      Друзей у дочери губернатора было немного, но ее это не так уж сильно беспокоило.

      – А мне наплевать, – сказала она одной девочке, дразнившей ее из-за косичек, которые моя подруга носила по настоянию матери. – Изабелле они нравятся, а больше мне ничего и не надо.

      Мы с Люпе были странной парой: она – высокая, почти как взрослая, и я – всего лишь ей по плечо. За тот месяц, что мы не виделись, она, похоже, еще подросла. Ее матери это вряд ли нравилось. Сеньора Адори была женщиной изящной, элегантной, с печальными глазами и холодной улыбкой. Люпе говорила, что мать никогда не смеется, полагает, что девочкам не пристало бегать и они уж точно не имеют никакого права быть такими высокими, какой обещала стать ее дочь.

      Люпе обняла меня крепко-крепко, потом отстранилась и смерила взглядом.

      – Так и не вытянулась! – завистливо вздохнула она и тут же нахмурилась. – Что случилось? Ты вся бледная. Отец не позволял загорать летом? Меня мама не пускает, но я иногда выбираюсь…

      – Ката пропала, – едва вымолвила я. – Только что видела ее мать.

      – Ката?

      – Да, – я закатила глаза. – Девочка, которая сидит сзади.

      Люпе переступила с ноги на ногу. Вид у нее был такой, какой бывает у Пепа, когда он как ни в чем ни бывало уходит от разбитой миски.

      Я пристально посмотрела на нее.

      – Что?

      – Что что? – Люпе повесила сумку на плечо.

      – Ты что-то знаешь. – Я шагнула вперед.

      – Нет, не знаю. – Она отступила на шаг.

      Я вскинула бровь, как учил Па.

      И Люпе сдалась.

      – Уверена, ничего не случилось. Просто… Летом она работала на кухне, и вчера я попросила ее сходить в сад и принести…

      – В сад! – В животе у меня заворочалось что-то неприятное. – Ты же знаешь, нам не разрешено туда ходить.

      – Конечно, знаю, но я уже сто лет не ела драконова сердца. И что, в день рождения нельзя попробовать?

      Сама я никогда не пробовала драконова сердца и даже плохо представляла, как оно выглядит, но знала, что у Люпе этот плод питахайи – любимое лакомство и что их выращивают в губернаторском саду на краю леса. Запретном для всех, кроме стражей и избранных слуг.

      – Люпе, ты же понимаешь, что если Кату поймали, она сейчас наверняка в Дедало.

      Моя подруга беззаботно отмахнулась.

      – Ты снова о том же? Я тоже живу здесь, но никогда его не видела.

      Это в ее духе – не замечать того, что прямо под носом. А Дедало – лабиринт – был как раз у нее под носом, потому что свой дом губернатор Адори построил ровно над природными туннелями, которые он потом превратил в тюрьму. Муж Маши провел там десять