Богов любимцы. Саида Абанеева

не шевельнулась, но сквозь одежду Алетейя услышала, что сердце в ее груди запрыгало как безумное.

      – Не прикасайся ко мне, – почти враждебно отрезала Танаис и отодвинулась от подруги.

      – Я чем-то обидела тебя? – дрогнувшим голосом спросила Алетейя.

      Танаис отчужденно молчала и смотрела на близкие звезды. Алетейя видела, как влажно поблескивают в темноте ее глаза.

      – Не в этом дело… – после продолжительного молчания ответила Танаис. – Просто со мной снова приступ этой странной болезни, и я не хочу, чтобы ты заразилась тоже…

      – Каковы признаки твоей болезни?

      – Не все ли тебе равно?

      – По признакам я определю болезнь, а зная название яда, легче найти противоядие.

      – Ты думаешь, меня отравили?

      – Нет. Но я немного понимаю толк в целительстве и знаю, что от цикуты спасает только цикута… А от любви спасает только любовь…

      – Ты считаешь, что я влюблена? Быть может, ты даже знаешь, в кого? – натянуто усмехнулась Танаис.

      – Не знаю, но догадываюсь…

      Танаис покраснела так, что это стало заметно даже в темноте.

      – Глупости… Только любви мне еще не хватало…

      – Сознайся, что я угадала!

      – Ни за что!

      – Просто тебе не хватает смелости признать мою правоту…

      – Еще никто не упрекал меня в трусости!

      – Ты храбрая, я не спорю. Но даже самый храбрый человек боится самого себя…

      Некоторое время Танаис лежала молча, потом тяжело вздохнула и сказала:

      – Это не страх… Это стыд… Разве можно назвать любовью эти сумасбродные желания и нечестивые помыслы?..

      – Все в этом мире имеет двойственную суть. Цикута убивает и лечит. Пламя согревает и жжет… Такова и любовь человеческая… В ней есть и то, что составляет муку и стыд для гордых людей, и то, что равняет их с Богом… И только от человека зависит, чем станет она для него – проклятием или благодатью…

      – Ты не рассуждала бы так, если бы знала мои мысли… – нехорошим голосом сказала Танаис.

      – Ну так выскажи их вслух, и я буду знать…

      – О таких вещах вслух не говорят…

      – Ну хорошо, можешь не говорить. Все равно я знаю, о чем ты думаешь…

      – Ты умеешь читать мысли?

      – Нет… Просто я думаю о том же…

      Так ни разу и не сомкнувшие глаз в течение ночи, утром они лежали в объятиях друг у друга совершенно опустошенные.

      Алетейя легкими, почти неосязаемыми движениями пальцев водила по лицу Танаис, и по ее губам блуждала полная блаженства улыбка.

      – Значит, то, чем мы занимались ночью, и называется любовью? Тогда я жалею о каждом часе, прожитом без любви… – шептала она на ухо Танаис, которая сладко жмурилась оттого, что пряди волос щекотали ей губы. – Мы теперь совсем взрослые, да?

      – Взрослее не бывает… – усмехнулась Танаис.

      – Не смейся надо мной… Я чувствую себя ужасно взрослой… А ты?..

      – А я чувствую себя ужасно старой…

      – Почему?! – изумилась Алетейя.

      – Потому