Богов любимцы. Саида Абанеева

они вышли из опочивальни, Номос огляделся по сторонам и быстрым шепотом произнес:

      – Не доверяй особо ни Хозяину, ни его дочери. Они любят дурачить людей.

      – Я разве о чем-то спрашивала тебя? – надменно прищурилась Танаис. – У меня на родине раба, который посмел за спиной хозяина обсуждать его, наказывали плетьми, а затем привязывали к хвосту дикой кобылицы и пускали ее галопом.

      – Не горячись. Выслушай меня. В хозяйском саду растет дерево добра и зла. Его плоды дают тому, кто их отведает, сверхчеловеческую силу и могущество. Поэтому Хозяин запретил мне есть их. Но ведь тебе-то он этого не запрещал. Я принес тебе один плод. Съешь его, и сама станешь богом. Хозяин тебе вовсе и не нужен будет, потому что ты будешь знать и мочь все, что знает и может он.

      – Я не ем ворованное.

      – Смотри, чтобы когда-нибудь тебе не пришлось пожалеть о своем решении…

      Он привел ее в обширный роскошно убранный зал и, велев ждать, оставил одну.

      Некоторое время сарматка изучала обстановку, осматривала всевозможные редкости и диковинки, которые в изобилии наполняли зал, но в конце концов заскучала и стала нетерпеливо мерить шагами расстояние от стены до стены. Вдруг краем глаза она заметила какое-то движение на одной из картин, изображавшей битву лапифов с кентаврами, и, стараясь не выдать себя, стала исподтишка присматриваться к ней, и вскоре ей все стало ясно. Глаза одного из кентавров неотрывно следили за ней, куда бы она ни направлялась.

      – Не слишком-то совместимо с царским достоинством подглядывать из-за угла? – громко спросила она, повернувшись к кентавру лицом. – Почему ты прячешься? Ты меня боишься?

      – Если бы я был так завистлив, как обо мне говорят, я бы позавидовал твоему самомнению, – появляясь из-за портьеры, сказал с усмешкою хан и уселся на стоявший в центре зала золотой престол.

      – Зачем же ты подсматривал?

      – Мне хотелось взглянуть на твое лицо, когда ты думаешь, что находишься совсем одна.

      – И что же ты увидел?

      – Что увидел, не скажу, но мне это понравилось.

      – Зачем ты звал меня?

      – Ты смела не менее, чем прекрасна. Это достойно похвалы.

      – Меньше всего, царь, хотелось бы мне заслужить твою похвалу.

      – Твоя дерзость равняется только твоей красоте. Но не забывай о том, что твоя жизнь находится в моих руках.

      – Моя жизнь, царь, как и твоя, находится в руках богов.

      Угрожающая усмешка промелькнула на узких губах владыки.

      – Это совсем не трудно проверить. Сейчас я прикажу палачу отрубить твою голову, и пусть твои боги защитят тебя, если смогут.

      – Ты, как и топор в руках палача, всего лишь орудие божьего промысла. И если моей голове суждено упасть, значит, на то была высшая воля.

      – Ты умна не менее, чем смела и прекрасна. Не слишком ли много достоинств для девушки?

      – Царь, мне известно только одно чисто мужское достоинство. Угадай, какое?

      – Я не намерен выслушивать твои дерзости. Уходи.

      – Прости меня, царь. Горе помрачило мой рассудок, и я плохо владею