Осенний карнавал смерти – 2. Валерий Роньшин

мёртвого Сладкосолева с живым котом и схоронили.

      Экспресс «Забвение»

                                                 1

      Фанни Боровская, крашеная блондинка лет тридцати, была, что называется – на любителя. Бледное лицо, выразительные глаза и яркие, словно кровью вымазанные губы.

      Её муж до своей преждевременной кончины работал коммерческим директором в какой-то сомнительной фирме, которая занималась перекраской автомобилей. Собственно говоря, он не умер в прямом значении этого слова; Фанни его пристрелила.

      В последнее время он действовал ей на нервы. Так, например, придя с работы, муж сразу становился на четвереньки и вёл себя, как собака. Бегал с весёлым лаем по комнатам, ел из миски (причём требовал, чтобы миска обязательно стояла рядом с мусорным ведром), приносил Фанни тапочки в зубах, обожал, когда она его чесала за ушком… И всё это, в принципе, было бы вполне терпимо; мало ли у кого какие причуды?.. Но всему же есть предел.

      В один прекрасный день муж наотрез отказался разговаривать, а только тявкал и скулил. А когда Фанни попыталась заставить его сказать хотя бы одно человеческое слово, он злобно укусил её.

      Фанни, недолго думая, достала из ящика пятизарядный револьвер старого образца и всадила в взбесившегося мужа все пять пуль… Ей без труда удалось убедить молоденького следователя, что это была месть мужниных конкурентов.

      …Фанни сидела в темноте. Фанни любила темноту. В темноте она чувствовала себя более защищённо, чем при искусственном и уж тем более – естественном освещении.

      Схватив фляжку с коньяком, Фанни надолго присосалась к горлышку. На неё напал безудержный смех, когда она вспомнила покойного мужа-пса. «Ш-ш-ш… – сказала она себе. – Они могут услышать. Они уже близко».

      Ещё чуть понежившись на диванчике, Фанни вскочила и понеслась на кухню. Здесь она опустилась на четвереньки перед чистой эмалированной миской с молоком (грязную миску мужа Фанни давно выкинула на помойку) и, высунув розовый язычок, начала жадно лакать. Молоко скисло, и Фанни испытывала от этого странную смесь наслаждения и отвращения.

      Напившись молока, она запрыгнула на широкий подоконник, а после выпрыгнула в заблаговременно открытое окно… И так – прыг-прыг-прыг – допрыгала до крыши.

      Оказавшись на крыше, Фанни сладко потянулась. Вот этот момент перехода она любила больше всего. Острое ощущение полноты жизни охватило её от кончиков ушей до кончика хвоста… Да! Фанни была кошкой!.. Она ещё и потому пристрелила мужа (и это было главное!), что он не просто прикидывался собакой, но по сути своей был собака. Фанни же, как всякая нормальная кошка, люто ненавидела собак.

      …Под утро Фанни вернулась домой. Усталая, голодная и счастливая. Вполне удовлетворившая свою похоть. Она залезла в ванну и долго лежала в тёплой воде, не шевелясь и закрыв глаза. Наслаждаясь…

      Когда Фанни вошла в спальню, ей вдруг показалось, что наступила новогодняя ночь. Непонятное