Осенний карнавал смерти – 2. Валерий Роньшин

                                     5

      Очнулся Сладкосолев в подземелье. Тусклые лампочки по стенам горят; вода в отдалении капает: кап-кап, кап-кап… гулко так звук разносится. Рядом господин Шульц сидит. Живой и невредимый.

      – Господин Шульц, – спрашивает Егор, – это где же мы с вами находимся? В Аду, что ли?

      – Не думаю, – подумав, отвечает господин Шульц.

      – Может, это тогда тот самый подземный ход, который Пётр Ильич к своей француженке велел прорыть? – предполагает Сладкосолев.

      – Не похоже, – говорит господин Шульц. – Больно уж широкий проход, прямо как тоннель метро.

      – Как же мы тут очутились? – чешет затылок Егор.

      – Чёрт его знает, – чешет и господин Шульц свою подпалину. – Но надо, по-моему, отсюда выбираться поскорее.

      С этими словами он встал и быстро пошёл по извилистому подземному ходу. Сладкосолев, конечно, следом.

      – И чего это с нами приключилось? – продолжает недоумевать Егор по дороге. – А, господин Шульц?

      – Понятия не имею.

      – А мы Ад что ли видели?

      – Вряд ли, – качает головой господин Шульц. – Скорее всего, это была обычная галлюцинация, вызванная психоэнергетикой, исходящей от вашей мёртвой жены. Точнее, от фантома. Я слыхал о таких штучках.

      – Но тогда… – начал было Сладкосолев и осёкся.

      Потому что из-за поворота показались какие-то люди с винтовками.

      – Стоять! – грозно приказали.

      И сразу же – бах! бах! – пальнули несколько раз для острастки.

      Егор с господином Шульцем, естественно, на месте замерли. Неизвестные подошли, обыскали, забрали у господина Шульца так ему и не пригодившийся пистолет, связали пленникам руки, заодно завязали глаза и куда-то повели.

      Сначала вели в гору, потом под гору, затем лестницы пошли, хлопанье дверей, разговоры с матерщиной, запах курева… Наконец повязки с глаз сняли, руки связанными оставили.

      Смотрит Сладкосолев: большущая комната с большущим столом. А на столе сидит карлик.

      – Это же наш скунс, – шепчет Егору господин Шульц.

      Пригляделся Егор: точно, он.

      Тут дверь в комнату отворилась и на пороге появился здоровенный детина в папахе и с маузером.

      – Товарищ Петренко, – докладывает, – кулаков из райцентра привезли. Куда их девать? Подвалы все забиты.

      – Чем забиты? – спрашивает скунс.

      – Монахинями.

      – К стенке их!

      – Кого – их? – не понял детина.

      – Монахинь.

      – А кулаков в подвалы?

      – Нет, – сказал скунс, – тоже к стенке.

      – А в подвалы – кого? – снова не понял детина.

      – В подвалы – реквизированный картофель.

      – А этих тоже к стенке? – Детина кивнул на Сладкосолева и господина Шульца.

      – Этих?.. – посмотрел скунс вначале на Егора, потом на господина Шульца. – Да, этих тоже.

      Сладкосолева